«Кинг Конг» (1933)
Идея фильма о гигантской обезьяне, терроризирующей Нью-Йорк, пришла в голову продюсеру и режиссеру Мериану Куперу — человеку необыкновенной судьбы, отсидевшем, между прочим, в советском лагере для военнопленных. Первоначально «Кинг Конг» задумывался как продолжение «Затерянного мира», впервые показавшего новейшую технологию анимации, позволившую «оживить» на экране доисторических существ. Однако история безнадежно влюбленной в красотку Фэй Рэй гориллы обернулась одной из самых сентиментальных и архетипичных за всю историю кинематографа. Конечно, не в последнюю очередь благодаря финальной сцене на Эмпайр-стейт-билдинге, куда Конг в отчаянии приволок возлюбленную. Трудно представить более наглядное и в то же время поэтическое изображение конфликта между природой и цивилизацией с ее небоскребами, городским движением, жаждой развлечений и, конечно, авиацией. Современность, воплощенная в Нью-Йорке 1930-х, в конце концов, одолевает дикого Конга, показывая превосходство человека над планетой. Но победа эта не окончательная: гигант и сегодня живее всех живых.
«Сладкий запах успеха» (1957)
«Я люблю этот грязный город», — сообщает властный газетчик Джей Джей Хансекер посреди гулких улиц Манхэттена. Здесь под звуки джаза разворачивается одна из самых выдающихся трагедий в американском кино 1950-х. Нью-Йорк в «Сладком запахе успеха» — царство беспощадных игр с судьбой, украшенное гламурными огнями и населенное роковыми красотками и циничными дельцами. Здесь нельзя доверять никому: ради денег и славы, любой готов воткнуть тебе нож в спину. Картина режиссера Александра МакКендрика впервые столь откровенно показала темный мир американской журналистики. Действие происходит исключительно по ночам, и только в финале, когда рок судьбы настигает главных героев, забрезжит рассвет. И этот ночной Нью-Йорк впечатляюще снят на черно-белую пленку, поистине рембрандтовская игра света и тени пробегает по лицам двух одержимых успехом и властью мужчин, сыгранных электрически заряженным дуэтом Берта Ланкастера и Тони Кертиса. «Сладкий запах успеха» — образцовый фильм-нуар, где за фальшью улыбок неспящего города окончательно смыта грань между добром и злом.
«Тени» (1958)
Режиссерский дебют Джона Кассаветиса стал программным фильмом для кинематографа США и отправной точкой для американских независимых (в широчайшем диапазоне от Денниса Хоппера и первых картин режиссеров «Нового Голливуда» до Абеля Феррары и Дэмьена Шазелла). Впрочем, не только американских: эта нью-йоркская бит-поэма, почти целиком сымпровизированная снявшимися в ней непрофессиональными актерами, отлично рифмуется с французской «новой волной» (Бен Каррутерс, сыгравший роль Бена, даже похож на Бельмондо в «На последнем дыхании»), а репортажная манера съемки в сочетании с зернистыми 16-миллиметровыми кадрами четыре десятилетия спустя отозвались в триеровской «Догме-95».
При этом «Тени» с их антирасистской и феминистской повесткой сегодня актуальны как никогда, но работают они прежде всего как моментальный снимок эпохи — это уникальная джазовая прогулка по улицам Манхэттена с остановками в Сентрал-парке и МоМА: лучшей рекламы Нью-Йорку, чем эта беспокойная, синкопированная драма, не сделал бы ни один глянцевый ромком.
«Вестсайдская история» (1961)
Американский мюзикл до «Вестсайдской истории» был чисто студийным продуктом, постановка которого никогда не подразумевала натурных съемок. И даже хрестоматийная сцена танца Джина Келли под уличным фонарем в «Поющих под дождем» совершенно очевидно была плодом ручного труда декораторов. Режиссер Роберт Уайз, сочетавший в своей фильмографии высокопарные мюзиклы с культовыми хоррорами и сайфаями, принял необыкновенное для своего времени решение — перенести мюзикл на улицы буквально. Создатели нашли заброшенный квартал в закоулках Вест-Сайда, который был предназначен к будущему сносу. Договорившись с муниципальными службами, съемочная группа расположилась там, чтобы поставить возможно самый знаменитый американский мюзикл ХХ столетия. Шекспировские «Ромео и Джульетта», действие которых были перенесены в злачные районы Манхэттена, заиграли новыми красками.
«Завтрак у Тиффани» (1961)
Экранизация повести Трумена Капоте временами выглядит лихорадочно веселой — благодаря тяге режиссера Блейка Эдвардса к эксцентрике (в этой истории не всегда уместной), но очарованию Одри Хепберн сопротивляться невозможно (так же, как и выкинуть из головы мотив песни «Moon River»). И, конечно же, «Завтрак у Тиффани» — одна из самых красивых мелодрам в мире, и не последнюю роль в этом сыграли виды Манхэттена: кино снимали в частности в Сентрал-парке, Нью-йоркской публичной библиотеке и на уютной 71-й улице, где и расположен дом, в котором жили Холли и Фред/Пол.
«Завтрак у Тиффани», несмотря на статус безусловной классики, может вызвать некоторые вопросы (например, по поводу пристегнутого Голливудом к истории Холли Голайтли слезливого хэппи-энда), но в качестве фильма о светлой стороне Манхэттена он практически идеален — это кино о нью-йоркском добром соседстве, о чудных обитателях Большого Яблока, о дружбе, любви, и, конечно же, о пользе ранних прогулок по Пятой авеню.
«Ребенок Розмари» (1968)
Хотя в знаменитом хорроре Романа Полански практически не показаны улицы Нью-Йорка, действие его разворачивается в одном из самых знаменитых его жилых домов «Дакота» (в фильме он зовется Брэмфорд). В разное время в его стенах жили Джуди Гарленд и Борис Карлофф, а Лорен Бэколл, по воспоминаниям членов съемочной группы Полански частенько спускалась к ним, чтобы пообщаться. Мрачную славу «Дакоте» сделал не только «Ребенок Розмари», но и один из его обителей — Джон Леннон, который был застрелен в 1980-м году у его порога.
Полански создал незабываемую атмосферу клаустрофобии внутри населенного сатанистами жилого дома. Героиня Мии Фэрроу безнадежно мечется в тесных апартаментах, пытаясь уберечь себя и своего еще нерожденного малыша от рук дьявола и его престарелых поклонников. Нью-Йорк в «Ребенке Розмари» — место, где тайком от городской суеты рождается дьявол, но никому вокруг нет до этого дела.
«Таксист» (1976)
Фильмография Мартина Скорсезе — не менее (а может, и более) подробный путеводитель по Нью-Йорку, чем картины Вуди Аллена. Страдающий бессонницей герой «Таксиста» Трэвис Бикл возит своих пассажиров по ночному Нью-Йорку, будто Вергилий по дантовскому аду, мечтая, что когда-нибудь сокрушительный ветхозаветный ливень смоет все пороки этого города — так же, как каждую смену сам Трэвис смывает с заднего сиденья своего такси сперму и кровь.
С первых же кадров «Таксист» заявляет о себе как красивый, но опасный трип: неоновый Манхэттен расплывается в расфокусированном взгляде Трэвиса в яркие цветные пятна наркотического видения. Вот только наркотик героя Роберта Де Ниро — не ЛСД, а сам Нью-Йорк: не только криминальные Бруклин или Гарлем, куда он охотно, в отличие от многих коллег, ездит, но и по-своему опасные (хоть и внешне приветливые) манхэттенские Бродвей, Колумбус-Серкл и 42-я улица.
«Побег из Нью-Йорка» (1981)
В этом культовом сай-фае Джона Карпентера остров Манхэттен предстает в весьма необычном образе. В мире будущего — это тюрьма строгого режима, куда сгоняют преступников всех мастей, чтобы те медленно убивали друг друга. Но однажды туда попадает президент США, и вызволить его поручено бунтарю и ветерану войны Змею Плискину (Курт Расселл). Хотя съемки «Побега из Нью-Йорка» преимущественно проходили в Сент-Луисе (режиссер долго искал «самый убогий город в Америке», и остановился на нем), топография Нью-Йорка была довольно бережно перенесена Карпентером в рамках весьма ограниченного бюджета. Сам режиссер признавался, что идея картины пришла ему в голову после Уотергейтского скандала, однако стал фильм предельно пессимистичной иллюстрацией именно рейгоновской Америки. Карпентер изобразил город — жестокими джунглями, в которых выживает сильнейший, а закон больше ничего не значит. Змей Плискин бродит по темным и задымленным улицам с автоматом наперевес: Манхэттен — место из которого срочно нужно сбежать.
«Охотники за привидениями» (1984)
Веселая комедия Айвена Райтмана стала одной из визитных карточек голливудского кино 80-х. Да что там кино — пожалуй, и всей американской жизни на протяжении последнего относительно беззаботного десятилетия новейших времен. В «Охотниках за привидениями» Манхэттен впервые стал по-настоящему мистическим, чего давно заслуживал — в этом месте силы творятся чудеса не только сентиментальные, как в классических голливудских мелодрамах, но и пугающие. Начав захват территории с тихих залов и коридоров Нью-йоркской публичной библиотеки, призраки сеют хаос по всему Манхэттену — кино Райтмана передает «локационные» приветы разнокалиберной классике, от «Завтрака у Тиффани» до «Таксиста».
«Охотники за привидениями» с их неискоренимым инфантилизмом обосновались на своем собственном, эскапистском Манхэттене — в районе последних романтиков, лузеров и чудаков, чей праздник в самом разгаре, а до деловых и депрессивных гранджевых 90-х осталось еще несколько лет беззаботного веселья.
«Уолл-стрит» (1987)
Задолго до «Предела риска», «Волка с Уолл-стрит» и «Игры на понижение» была «Уолл-стрит» — эффектная и язвительная картина Оливера Стоуна, вынесшая приговор деловой элите Нью-Йорка и всему миру финансов в целом. Стоун не жалеет никого, даже условно-положительного героя Чарли Шина, заискивающего перед зубастым воротилой Гордоном Гекко в блистательном исполнении Майкла Дугласа, а худо-бедно эмоциональным фильм становится лишь в заключительном акте — здесь всё предельно функционально.
Раскидав функции по персонажам, Стоун и Манхэттен, где разворачивается действие «Уолл-стрит», расчертил на сектора с разными коэффициентами «престижности»: например, Бад (Чарли Шин) переезжает с 75-й улицы на Вест-сайде на 54-ю на Ист-сайде, а событийный ряд фильма превращается в череду деловых встреч в заведениях разной степени пафосности — например, в легендарном ресторане «21» на 52-й улице. «Жизнь на Манхэттене — праздник», — говорит Бад, а Стоун в свою очередь поправляет молодого карьериста, намекая, что этот «праздник» — не из тех, что всегда с тобой.
https://www.kinomania.ru/article/59003
Подписывайтесь на канал Kinomania.ru в Яндекс.Дзен, чтобы не пропускать свежие новости, трейлеры и подборки.
