Эпиграф:
«Что ни мужик — то вера, что ни баба — толк»
(Русская народная пословица)
У меня много соседей. Есть совершеннейшая гнусь, есть стандартнейшие безликости, но имеются и совершенно великолепные экземпляры. Вот, например, некая Томочка. Замечательнейшая во всех отношениях женщина, показательный пример трудового человека (она нормировщицей работает на складе готовой продукции железобетонного завода), но имеет одну слабость: любит учить. Через эту свою любовь она периодически попадает в напряжённые житейские ситуации.
Вот, например, увидела она на улице другую мою соседку, некую Клавочку, когда та гуляла, дыша свежим уличным воздухом, со своим совершенно очаровательным карапузом по имени Стасик и, конечно же, не удержалась.
— Ах, Клавочка! — раскудахталась эта доброхотка. — Как же у тебя Стасик легко одет! Как бы не простудился, глубоко дыша.
Клавочка, тоже совершенно замечательная фемина, тоже человек труда (она в своё время тоже работала нормировщицей на машиностроительном заводе, но её оттуда попёрли за кражу трёхчетвертных плашек, так что сейчас она трудится в сфере торговли — продаёт интимные противозачаточные средства и прочие нежизненно необходимые предметы обихода в привокзальном ларьке), но тоже имеет некоторую слабость — умеет выражаться. Причём совершенно громко и совершенно конкретно.
— Тебя, старую… (далее последовало простонародное нецензурное название женского интимно-полового органа), не спросила! — разразилась она ответом. — Сама роди и тогда хоть в ватник своего закутывай. А то ишь, нашлась тут, не пришей к… (повторение вышеупомянутого простонародного слова) рукав.
— Конечно! — не осталась в долгу Томочка. — Я прям удивляюсь, как только таких совершенно беззаботных мамаш наша мать-сыра земля носит.
В общем, сцепились. До крови. Растащить их удалось только нынешнему Клавиному сожителю Петюне, тому ещё бугаю. Навешал он трендюлей и своей разлюбезной Клавочке, и неразлюбезной Томочке, восстановив тем самым мир, согласие и шаткое равновесие на нашей развесёлой улице.
Он, Петюня, молодец. У него не забалуешь! Чуть чего не то гавкнешь — сразу насаживает на пинок. До-о-о-лго будешь лететь, высоко-о-о-о-о глядеть, обозревая в полёте наши уныло—живописные окрестности! Мало не покажется.
Что касается прочих обитателей нашей улицы, то они тоже не мудрствуют лукаво. За что им всем отдельное «спасибо», а также «слава Богу». Их тоже есть за что трепетно любить и за что им также трепетно летать.
Вот, например, гражданин Епихин. Себя он много лет называет популярным писателем. Он и действительно человек неутихающих страстей.
Однажды из-за своей творческой невостребованности даже вешаться собрался. Мама не дала. Его мама. Сказала: куда ж я тогда со своею сломатою ногой. Она часто ноги ломает. Да что часто! Практически каждый месяц. И чего её так распирают эти её ноги? Сломала бы сразу шею — и больше бы не мучилась. А то ноги… Это даже смешно, честное слово.
И перебила она весь тогдашний кайф своему сыночку. Заплакал он и верёвку с крюка отцепил. Его мама на ней потом много лет бельё сушила. Хорошая верёвка. Крепкая. На неё хоть тонну белья повесь, хоть сто Епихиных — не оборвётся! Умели раньше делать.
А о прочих обитателях нашего славного подъезда — в другой раз. А то у меня на плите бак стоит с бражкой, и бражка начинает пыхтеть.
Значит, сейчас продукт начнёт из змеевика перетекать в охладитель, оттуда — в выводящую трубочку, а уже оттуда — в банку трёхлитровую.
Агрегат, едрёна вошь! Это вам не ракеты в космос запускать. Здесь умение требуется. И тонкий расчёт.
Алексей КУРГАНОВ