Памирский тракт, часть трассы М41 — высокогорная дорога, протяженностью 700 км. Она пробегает по глубоким ущельям, высоким перевалам, огромным ледникам и пустыням, среди маленьких деревень, в которых живут малочисленные памирские народы. National Geographic включил Памирский тракт в пятерку мест, которые обязательно нужно посетить в Центральной Азии. Максим Шер проехал эту дорогу с пленочным фотоаппаратом. Мы публикуем его рассказ и фотографии.
Памирский тракт — один из самых заметных и значимых следов российской и советской колонизации в Центральной Азии. Его начали строить в конце XIX века в разгар «Большой игры» — когда Британская и Российская империи соперничали за влияние в Иране, Афганистане и в Азии вообще. Горные дороги были нужны российскому командованию для быстрой переброски войск и их снабжения. Строительство велось в глубокой тайне, и долгое время про дорогу никто не знал.
Тракт был готов в 1940 году. Он начинается в столице ТаджикистанаДушанбе, дальше идет вдоль пограничной реки Пяндж через города Хороги Мургаб и до киргизского Оша. Позже было проложено ответвление к перевалу Кульма на границе с Китаем.
После распада СССР Таджикистан выжил во многом благодаря этой дороге: по ней шел основной поток грузов из Китая и Киргизии.
Памирский тракт в основном грунтовый — в горах так безопаснее, чем с асфальтом. Движение по нему и сейчас может прерываться из-за камнепадов, снегопадов или оползней. И если это случается, двести с лишним тысяч памирцев оказываются в полной изоляции. В столицу Памира, Хорог, из Душанбе летает старый советский Ан-28, но он тоже зависит от ясной погоды: «по приборам» в горах летать нельзя.
Большая часть тракта проходит по горной системе Памир и Горно-Бадахшанской автономной области, которая была учреждена еще в 1925 году. Это территория компактного проживания таджикских киргизов и нескольких памирских народов — шугнанцев, ваханцев, рушанцев, ишкашимцев, бартангцев, язгулямцев и других. Каждый из них насчитывает от полутора до нескольких десятков тысяч человек, у каждого свой язык (все они относятся к иранской группе индоевропейской семьи языков). Все местные народы объединяет только религия: большинство памирцев — исмаилиты.
С первого взгляда отличий от остального Таджикистана не видно: памирцы говорят на таджикском, а диалекты используют в быту. Архитектурные отличия тоже не бросаются в глаза: у исмаилитов нет мечетей, зато религиозная символика есть едва ли не в каждой детали внутри традиционных домов «чида».
Исмаилизм — направление в шиитском исламе, возникшее еще в VIII веке. В нем много элементов, заимствованных из других религий – например, зороастризма. Некоторые даже считают исмаилизм отдельной синкретической религией, вполне совместимой с городским образом жизни, правами женщин, светским образованием.
Всего в мире насчитывается около 30 миллионов исмаилитов. В результате многовековых преследований они расселились по всему миру и живут сегодня разрозненными общинами в Канаде, Индии, Африке, Иране, на Ближнем Востоке. Поскольку на Памире они образуют большинство, исмаилиты из других стран иногда приезжают сюда ради знакомств и создания семьи.
Сейчас исмаилиты образуют своеобразное сетевое государство, которое возглавляет наследственный пожизненный духовный и политический лидер – принц Шах Карим аль-Хуссейни, Ага-Хан IV. Его портреты есть едва ли не в каждом памирском доме, говорят о нем только как о Его Высочестве. Присутствие на проповеди Ага-Хана по своему значению равноценно паломничеству в Мекку.
83-летний Ага-Хан IV носит титул Имама Времени, то есть главы исмаилитов, с 1957 года. Он родился в Швейцарии, живет во Франции, его состояние по оценкам Forbes составляет примерно $3 млрд. Ага-Хан — один из крупнейших в мире спонсоров и работодателей некоммерческого сектора. Многочисленные организации объединены в сеть Aga Khan Development Network (AKDN), в которой работают больше 80 тысяч человек по всему миру.
Усилиями AKDN в начале нулевых в столице Памира Хороге был реконструирован Центральный парк и открыт кампус Университета Центральной Азии. AKDN спонсирует этнографические исследования и проекты, направленные на поддержку высокогорных сельских сообществ на Памире, многие из которых по-прежнему испытывают нужду в самых базовых благах — воде, тепле, пище, надежной крыше над головой.
Таджикистан и Афганистан занимают близкие позиции в мировых рейтингах бедности. Таджикистан в них чуть выше, Афганистан — ниже, и эта разница становится наглядной, когда едешь по построенному почти век назад Памирскому тракту вдоль пограничной реки Пяндж. На афганской стороне, до которой иногда рукой подать, дорог практически не видно и сегодня — только тропы, как и сотни лет назад.
Река Пяндж не всегда разделяла Таджикистан и Афганистан. До конца XIX века здесь был единый исторический регион Бадахшан — родина памирских народов. За контроль над ним долго боролись Бухарский эмират и Афганистан. Сделать реку границей решили во время все той же колониальной «Большой игры»: тогда Бухара и Афганистан, находившиеся под влиянием, соответственно, России и Британии, навсегда разделили исторический Бадахшан, а с ним и населяющие его памирские народы. Родственные связи по обе стороны реки, впрочем, сохраняются до сих пор, не говоря уже о торговле и наркотрафике.
Автор фотографий Максим Шер