Эта яркая и короткая, полная несказанной нежности и романтики история началась в Париже. И у нее были свои главные герои – Эдит Пиаф (ВЕЛИКАЯ Эдит Пиаф) и Марсель Сердан (знаменитый боксер, титулованный атлет, «бомбардир из Марокко»).
«Если судьба бы тебя у меня забрала,
Если б ты умер или уплыл далеко,
Зачем мне знать, что любима была глубоко,
Ведь в этот миг я бы уже умерла…»
Эдит исполнила свой коронный «Гимн любви» на вечеринке у друзей в Париже, и в этот момент ей представили Марселя – «нашу национальную гордость, бомбардира из Марокко, Марселя Сердана». Эдит засмеялась и продолжила знакомство сама, словами: «А это просто певица, нет, не просто певица, а наша Великая Национальная Певица, гордость Франции – Эдит Пиаф». Красавиц Марсель покраснел до слез, коротко откланялся и ушел с вечеринки. Эдит затем напишет, что своей выходкой украла у Любви три бесконечные недели счастья.
Но три недели спустя, когда Пиаф прилетела в Нью-Йорк с гастролями, в ее отельном номере раздался телефонный звонок:
– Добрый вечер, мадам! Вы, вероятно, меня не помните? Я Марсель Сердан. Нас недавно с вами представили друг другу…
– А…. Национальная гордость из Марокко? – вновь не удержалась Эдит от колкости, но тут же одернула себя. – Прекрасно помню. Не сердитесь. В моих ста сорока семи сантиметрах роста сто сорок сантиметров колкости и всего семь – нежности.
– Могу я пригласить вас поужинать?
– Да! Я обожаю мясное, острое и сладкое. Расстарайтесь!
К огромному изумлению Эдит, Марсель привел ее в какую-то забегаловку, где гостям прямо у барной стойки подавали пастрами (дешевую говядину со специями) с пивом. Десертом было приторное мороженое.
– Да вы, крохобор, батенька! – снова не удержалась от ехидства Эдит. – Боксерам так мало платят, что они вынуждены экономить на дамах?
– Скажи, что ты хочешь, и ты это получишь! – вспылил обычно сдержанный Марсель. – Мне было просто важно увидеть тебя.
– Я хочу Сrème sure sucrée. Именно это я называю «сладким», а вовсе не ужасное американское мороженое.
Марсель тотчас же пригласил певицу в самый известный в Нью-Йорке парижский ресторан, обронив всего одну лишь фразу:
– Для любящего сердца даже дешевое мороженое – лучший десерт. Для холодного – гора взбитых сливок покажется пресной и жесткой.
Как бы то ни было, а Эдит запомнила эти слова и потом частенько повторяла их сама. Очень быстро они с Марселем стали любовниками. Но любовниками весьма странными. Их очень часто встречали гуляющими в парках и оживленно дискутирующими; они могли провести вечер в публичной библиотеке, читая последние парижские газеты; они заходили в самые дешевые фастфуды или просто ели на улицах то самое мороженое, нимало не заботясь о том, что сладкие капли испортят их дорогие костюмы… Марсель старался не пропускать концерты Эдит (правда, почему-то все время прятался в последних рядах галерки), а сама она ни разу не была на его поединках: «Терпеть не могу мордобой!». Друзья и публика недоумевали: так есть роман, или его нет?
– Воробушек, а ты сможешь сегодня прийти на мой поединок? Сегодня бой за звание чемпиона мира…
– А что у нас сегодня? 21 сентября 1948 года? Что ж, я приду. И этот день войдет в историю Франции как день, когда любимица нации лицезрела избиение любимца нации, – пошутила Пиаф.
Но на бой она все-таки пришла. Более того, осознав всю беспощадность профессионального бокса, его кровавую жестокость, Эдит от дикого волнения изорвала в клочья шляпу соседа, а по окончании поединка, когда Марселю триумфально подняли руку, а сам он едва стоял на ногах, пулей выскочила на ринг и принялась вытирать кружевным платком кровь с лица любимого.
Папарацци взвыли от счастья, а репортеры солидных изданий попросили организовать пресс-конференцию, чтобы задать чемпиону вопросы о его любовнице. Пикантность ситуации и суть скандала заключалась в том, что Марсель… был женат.
– Родная, пообещай, что будешь ждать меня у себя дома и не появишься на этой конференции…
Эдит согласилась, запершись в своем отельном номере и заказав из ресторана Сrème sure sucrée.
Пресс-конференция была самой короткой в истории спорта:
– Дамы и господа! – сказал Марсель. – Я люблю Эдит Пиаф. Люблю больше жизни. И мы любовники. Любовники, а не супруги, по той лишь причине, что я женат, и у меня в Марокко дети. Но как только я смогу развестись с женой, как только Эдит разрешит мне это сделать, повода для сплетен и пересудов у вас не будет.
Марсель не приехал в этот вечер к Эдит, потому что впервые в жизни он сказал для миллионов читателей газет то, что болело у него последние несколько месяцев: увы, Эдит и мысли не допускала о том, что можно построить свое счастье на чужом несчастье и лишить детей отца.
Утром ни одна газета мира не написала ни единой грязной строчки и не опубликовала ни одной фотографии с боя. А у дверей Эдит обнаружилась огромная корзина цветов с запиской: «От акул пера – женщине, которую любят больше всего на свете».
С этого самого момента пара практически не расставалась. Они вместе вернулись в Париж, вместе отправились в европейское турне. Их глаза светились от счастья, а сердца бились в одном и том же ритме любовной горячки.
В 1949 году Пиаф предложили новые гастроли в Америке, увы, не предложив ничего Сердану. Эдит улетела в Нью-Йорк, но уже через три дня позвонила в Париж:
– Умоляю, прилетай! Я не могу дышать без тебя. Я не могу петь без тебя. Я не могу жить без тебя!
А еще через тридцать минут Сердану принесли телеграмму: «Скучаю!!!!»
И Марсель вылетел в Нью-Йорк тем же вечером, отправив любимой телеграмму: «Лечу!!!». Вылетел тем самым роковым рейсом, которому суждено было разбиться над Атлантикой близ Азорских островов.
Утром, прочитав в газетах о катастрофе и увидев в своей гостиной толпу друзей с заплаканными глазами, Эдит улыбнулась:
– Это розыгрыш, да? Это проверка моих чувств, да? Это ОЧЕНЬ глупая шутка, ребята! Милый, выходи же скорей, я дико соскучилась…
Когда же до Пиаф дошел смысл происходящего, и она просто захлебнулась в рыданиях от отчаяния и боли, разрывающей грудь, ее администратор напомнил ей о вечернем концерте и предложил его отменить.
– Нет! Я буду петь. Я буду петь для Марселя. Для него одного.
Эдит Пиаф вынесли на сцену, так как идти она не могла. Зал замер.
– Этот вечер я посвящаю Марселю Сердану. Пожалуйста, не хлопайте. Просто слушайте.
Концерт шел своим чередом. В самом конце, как давно придумала Эдит для своего Марселя, исполнялся гимн Любви:
«Если судьба бы тебя у меня забрала,
Если б ты умер или уплыл далеко,
Зачем мне знать, что любима была глубоко,
Ведь в этот миг я бы уже умерла…»
Эдит Пиаф потеряла сознание, не успев допеть последнюю строчку: «Бог соединяет тех, кто любит друг друга»…
После трагической гибели Марселя Пиаф более не хотела ни любви, ни денег. Она жила только ради публики. И щедро занималась благотворительностью. На ее благотворительных концертах обязательно подавали дешевое американское мороженое и изысканный Сrème sure sucrée.
Для теста
400 г сметаны
2 яйца
2 стакана сахара
1½ ч. л. пищевой соды, гашенной уксусом
2 стакана пшеничной муки
2 ст. л. какао-порошка
сухие ягоды или грецкие орехи по вкусу (по желанию)
Для крема
600 г сметаны
1 стакан мелкого сахара
сок ½ лимона
Для глазури
2 ст. л. сметаны
1½ ст. л. какао-порошка
2 ст. л. сливочного масла
2 ст. л. сахара
Соединить ингредиенты теста: сметану, яйца, сахар, гашеную соду, дважды просеянную муку. Все тщательно и интенсивно размешать. Разделить тесто на 2 части, в одну часть добавить 2 ст. л. какао-порошка.
Можно добавить по желанию в тесто либо ягоды (только достаточно сухие, вроде вяленой вишни, подсохшей малины или незрелых абрикосов), либо грецкие орехи. Выпекать при 200 °С в течение 20–25 минут.
Приготовить крем. Сметану, сахар и лимонный сок взбить до однородности и полного растворения сахара.
Приготовить глазурь. Все ингредиенты растопить на огне, помешивая, не доводя до кипения.
Промазать остывшие бисквитные коржи кремом и покрыть шоколадной глазурью. Торт получается очень нежным, похожим на мороженое, тающим во рту.
