Автор: Лев Елена
Двухместный корабль «Аркания» медленно подлетал к планете. Двигатели торможения заработали ещё у Сатурна, делая приближение к Земле плавным и захватывающим.
Планета, окутанная пеленой облачных масс, кружилась в пенных кружевах циклонов, в голубых шелках морей, словно танцовщица из древних фильмов.
Аметиста не могла налюбоваться прекрасной картиной. Одеон, следивший за посадочной программой, изредка посматривал на жену и улыбался. Он был счастлив, что уговорил Аметисту решиться вернуться на колыбельную планету.
Дорого обошлось это путешествие. Запрещалось пересекать Пограничный пояс, установленный на этом крыле Галактики ещё сентарийцами. И биологические спонсоры жены наотрез не хотели слышать о побеге из населённой части Галактики.
- Какой смыл лететь к чёрту на кулички! - Тёща занималась изучением древних словотворческих методик и использовала в информационном обмене немало неизвестных для окружающих выражений.
- Какой смысл терять тёплое место в «Звёздном анклаве планетостроения» и доступ к бесплатному источнику энергии? - нудел тесть. - Люди десять тысяч лет назад свалили из захолустья Галактики, а вы стремитесь вернуться к жалкому существованию в мире вирусов и бактерий?!
Тесть намекал и на непроходимые кордоны Пограничного пояса.
У Одеона спонсор был один и не требовал, чтобы его называли «матерью». Спонсор на момент побега занимался проблемой расселения ста шестидесяти баз Корабельного союза. Центральный компьютер колоссального сооружения у звезды Роза-Мария, созданного из множества сцепленных между собой кораблей старого и нового образца, каким-то образом взбесился. Он отключился от всех портов, сконцентрировался в одной биоморфной посудине и покинул пределы Галактики, прихватив с собой часть термоядерной плоти Розы-Марии. В качестве топливных запасов. Роза-Мария в ближайшее время собиралась «откинуться». И паника на уровнях Корабельного союза царила немалая.
Одеон под шумок увёл из спасательного корпуса, которым руководила спонсор «Мать», дорогущий биоморфный корабль. Погрузил жену и отправился к Земле - колыбельной планете человечества.
- Мы - дети солнца, - отправил Одеон послание родственникам. - Мы хотим быть людьми и хотим почву под ногами.
- Что вы там делать-то будете?! - неслось во след.
- Жить как люди! - Было последним, что набрал Одеон перед серией пространственных прыжков, высчитанных мозгом «Аркании».
Корабль оказался удачным: доброжелательным и уютным. Космолюльки или, как называла их тёща Одеона, - «гробы», были очень комфортными. Питание велось внутривенно. Удобно. Операции по удалению кишечника были проведены у обоих путешественников ещё в первые часы жизни. Он стал не нужен - питание было столь продуманным, что отходов не создавалось. Усовершенствованный эпителий легко производил обмен на клеточном уровне и все токсины оставались в сменном геле, в котором плавали во время путешествий земляне ещё со времени первых покорителей Галактики.
«Аркания» преодолела шестьдесят кордонов и вела себя исключительно. Беглецы легко отсиделись в астероидном поясе Джамаллы, несколько раз отключали жизнеобеспечение корабля и входили в глубокий сон, чтобы прикинуться неживым куском космического мусора в системе Наураты. Они чуть не погибли у Сольве - звезды, непредсказуемой и жестокой, но зато в тех краях не летали отлично оборудованные корабли маршалов Пограничного Флота.
Пять тысяч раз беглецы «шпаклевали» обшивку корабля, повреждённую многочисленными
столкновениями с малозаметными объектами. С грустью читали показания анализаторов с каждой встреченной планеты.
Но сейчас щупальца корабля, едва коснувшись верхних слоёв озоновой оболочки Земли, радостно возвестили - кислородная составляющая на высочайшем уровне чистоты!
Аметиста и Одеон жадно вдохнули забортный воздух родной планеты. Они были так возбуждены, что корабль, ввёл под кожу подопечных дозу «счастливого странника». Пригодных для человека планет оказалось очень мало. Человечество в основном мыкалось в межзвёздном пространстве, выстраивая из прихваченного мусора, астероидов и брошенных другими цивилизациями кораблей, свои базы. Занимались торговлей, обменом, славились лёгкой обучаемостью в области техники. Легко поддавались киборгизации, понимали важность улучшений для своих мягкотелых организмов. Люди могли жить и на планетах с враждебной атмосферой, но не долго. Как гласит Тариинская пословица: «меж клетками и атомами всегда есть пространство для ножа». Ни один скафандр или кокон не выдерживал давление особенностей той или другой планеты.
Людям хотелось бы иметь свою солнечную систему, но как-то всё не складывалось. Шестнадцать планет населённого людьми сектора Галактики были не просто перенаселены. Они были прогрызены, выпотрошены и держались на честном слове.
Обо всём об этом думал Одеон, мысленно улыбаясь. Вот она - колыбелька, вот она - Земля. Висит себе в пространстве. Как девушка на выданье застенчиво кутается в кисею облаков.
Аметиста почувствовала настроение мужа. Всё таки шестьсот лет вместе.
- Она прекрасна! - передала она. - Хорошо, что мы взяли блокиратор роста бактерий.
- Да, и антивирусные препараты.
Они оба, не сговариваясь, проверили блок рождения и вынашивания. И просмотрели контейнеры с различными апгрейдами будущего дитя.
Солнце забралось высоко и благодатная тень со всего двора и из-под деревьев перебралась под широкий навес, пристроенный к домику.
- Па! - Мелли подлетела к террасе, перегнулась через ограждение, схватила со стола яблоко и с хрустом надкусила его. - Джинни чефет уфо и трясет голофой!
- Накрути вату на палочку и приведи ко мне этого блохастого стервеца. Наверняка клещ! А ты не разговаривай с набитым ртом! Уроки выучила?
- Давно!
- Тема?
- «Человек - это человек».
- Ну, и?
- Человек - это человек и не более! - хохотнула Мелли.
Она сунула недоеденное яблоко в руку отца и ринулась с террасы через метёный двор за сарай. Не повезло ротвейлеру Джинни. Сейчас эта неугомонная девчонка притащит его за шкирку, не взирая на рычание, под отцовские очи. Маленькая хозяйка. Какая-то она не по годам наблюдательная. Мисс Лобстер, вот такое прозвище учительницы, уже намекала мистеру Кантеру, что дочь не следует мариновать (так и сказала, старая калоша) в деревне, и что девочке уже давно готово место в колледже для одарённых детей
Ребёнку восемь лет, пусть ещё понежится в отчем доме.
Мистер Кантер откусил кусочек яблока. Душистое. Медовое. В этом году яблоки уродились. Червей вот немного. Значит, надо снова очистить почву в саду. Столько поколений бьются с возрождением Земли, а она, матушка, всё ещё страдает - выталкивает древние химикаты, выплёвывает ядовитый пластик.
Неприятно загудел зуммер связи с Башней контроля. Тихий, чтобы не напугать птиц, но неприятный.
Мистер Кантер встал, вошёл в дом, приблизился к резному шкафчику. Мебель в доме делает старший сын - Бен. Вот у кого руки растут из нужного места. Бену поехать бы в город, белым куполом проблёскивающий в дали. Но Бен домосед. Неделю назад и помолвка состоялась с дочерью мельника.
Панель связи с Башней контроля укрыта за резной дверцей. Мистер Кантер нехотя открыл створку. На экране появилось жующая морда наблюдателя Ричардса.
Обед, понятно.
- Ты уже видел? - Ричардс нажал несколько кнопок по ту сторону экрана. Поверх физиономии наблюдателя пошли линии цифр и знаков.
- Сколько можно?! - возмутился мистер Кантер, просмотрев текстовое сообщение. - Уже пятый за три года!
- Ну, ты правила знаешь, - вытирая губы салфеткой, проговорил Ричардс и отключился.
- Пап! - Бен появился в проёме. А за ним Эдди. Оба с оголёнными торсами. Потные и золотистые в свете, отражённом от ярко освещённого крыльца дома. Ремонтировали колодец. - Пап! Мелли нашла гостей.
- Сколько их?
- Мелли говорит, двое.
- Ну, идём. Поглядим.
«Аркания» приземлилась мягко, учитывая земное тяготение и плавно повышая нагрузки на нежные тела двух путешественников.
- Представляю, как наш корабль смотрится с Земли, - пошутил Одеон.
Круглый шар со множеством манипуляторов, похожий на «одуванчик». Такое растение Одеон видел на одной из иллюстраций в «Библии земного прошлого». Книге, которую имел каждый уважающий себя землянин.
Одеон провёл серию протокольных операций с антимикробной защитой, активизировал искусственную иммунную начинку эпителия их с женой тел. Пройдёт год или два по земному времени, пока микрофлора космических путешественников адаптируется к местным условиям. Аметиста за время полёта начиталась и о гриппе, и о ветрянке, и о кори. Найти эти штаммы в медицинских хранилищах человеческих баз уже было невозможно. Поэтому Аметиста подготовилась теоретически - изучила все описания симптомов.Наконец, мозг корабля выдал разрешение на выход. Аметиста и Одеон немного дрожали. Компьютер ругался, показывая неспокойные индексы психоэмоционального состояния экипажа. Но Одеон решительно запустил программу остановки двигателей.
Солнце заливало луг, раскинувшийся от края весёлого смешанного леса до аккуратных домиков с черепичными крышами. Такие же крыши сотнями тысяч высовывались из кудрявых зарослей по всей почти бесконечной долине. До белого купола вдали.
Одеон и Аметиста выбрались из люка и вздохнули полными лёгкими. В глаза были встроены дополнительные противосолнечные фильтры. А улучшенное зрение немедленно уловило движение в метрах пятидесяти от места приземления.
Это был первый настоящий землянин в их жизни.
- Смотри, Аметиста! Это девочка!
Босоногое дитя Земли остановилось поодаль и прищурилось, прикрывшись ладонью от солнечного света.
- Смотри какие глаза, какие ножки! Видишь, моя дорогая! Не зря мы пролетели пол Галактики! Мы вернулись! Мы крались и протискивались! Но это стоило того! Земля! Здравствуй! - закончил Одеон, увидев и других землян, спешащих к ним навстречу. Он взял руку жены и крепко сжал её в восторге.
Мистер Кантер и трое его домочадцев остановились задолго перед шаром корабля. От люка шла широкая дорожка слизи, которую оставили две двухметровые в длину личинки.
Мистер Кантор присел на корточки, чтобы получше разглядеть гостей.
Белёсые тела тянули друг к другу тонкие щупальца, словно собирались срастись прям тут, на лугу. С переднего конца полупрозрачные розовые тела украшали выпученные чёрные глаза, по шесть штук на одну особь. По всему телу каждого пришельца виднелись опухоли с отверстиями по центру. Насколько помнил мистер Кантор, это пищеприёмные входы.
Гости забулькали на своём.
Мистер Кантор выпрямился.
- Бен, ты взял заступ? Эдди, дай лопату и готовь тачку! Мелли! Иди сюда!
Мистер Кантор погладил дочку по голове.
- Мелли! - сказал он, вкладывая в руку дочери топорик. - Какая была тема домашнего задания?
- Человек - это человек. И ничего более другого, пап! - строго произнесла Мелли и со всего маху, первой, всадила топорик в чёрный лупастый глаз, смотревшийся оброненной пуговицей на праздничном желе.
Источник: http://litclubbs.ru/writers/1343-bludnye-deti.html
Ставьте пальцы вверх, делитесь ссылкой с друзьями, а также не забудьте подписаться. Это очень важно для канала.
