От ненависти до любви - всего один шаг, но достоин ли любви одержимый местью?
- Ни за что не угадаешь, кого я вчера встретил на улице! - с апломбом произнес Арсений, широко улыбаясь Любе своей прелестной мальчишеской улыбкой.
- Ну кого? - сразу сдалась девушка. - Мало ли у тебя знакомых? Всех и не упомнишь!
- Подскажу: имя начинается на В.
- Хм... Виктор, Василий, Валентин... - задумчив перечисляла Люба, - еще Влад, Варсонофий...
Арсений прыснул от смеха:
- Варсонофий - это ты хватила! Бери проще, Вадька!
- Вадим Березняков... - вдруг побледнев, сдавленно произнесла Люба.
- Ты будто сказала "Властелин тьмы", - снова улыбнулся Арсений, но уже не так задорно.
- Может, и не властелин, но уж точно пособник, - передернула плечами девушка.
- Да брось ты! - попросил парень. - Ну оступился человек, с кем не бывает. Не забывай, у него было трудное детство, вот он и цеплялся за каждую возможность...
- Я такого цинника, как он, больше никогда в жизни не встречала, - нахмурилась Люба. - Что он наговорил тогда про свою невесту и тещу... страшно вспоминать.
- Да он же пьяный был!
- Вот именно, это-то меня и пугает, что вино вдруг раскрыло нам его истинную сущность, и она оказалась черна, как бездна...
- Любите вы, женщины, сгущать краски, - махнул рукой Арсений. - Он, кстати, таки разбогател, в отличие от твоего жениха, и теперь он нас угощает...
- Угощает?! - возмутилась Люба. - Кого это - вас?
- Ну, меня и парней... - смутился Арсений. - Он снял дом в "Долине нищих" и устраивает там послезавтра попойку, а я всех собираю.
Девушка судорожно вздохнула.
- Это после того, вы будете с ним пить..? - изумилась она.
- Да что такого страшного-то произошло? Слушай, он теперь богат и может никого не обманывать и жить спокойно, вот увидишь, он изменился, дай ему шанс!
- Он женат?
- Вроде нет, какое это имеет значение? Про жену он в разговоре не упоминал...
- А кольцо?
- Не обратил внимания, - засмеялся парень. - Да какая разница?
- Просто хочу знать, сделал он все-таки какую-то девушку несчастной, обогатившись за ее счет, или нет.
- Вот и узнаешь послезавтра, сама у него спросишь.
- Ну уж дудки, я туда не пойду, и тебе не советую.
- Ты не веришь, что человек может измениться к лучшему?
- Верю, но только не Вадим. Помнишь, каким подлым он был в детстве? И таким же остался в молодости. С чего бы ему измениться?
- С того, что это неэффективная модель поведения, он разумный человек - и сменил модель.
- Ох, сомневаюсь...
Но она все-таки пошла. Хоть и убеждала себя, что это бессмысленно, но все равно хотела дать ему второй шанс. Каждый человек заслуживает второй шанс, а ведь бог заповедал нам любить своих врагов...
Вадим без конца потирал руки, меряя шагами шикарный паркет съемного дома. Он все очень хорошо продумал, теперь оставалось привести многолетний план в действие. Да, все эти долгие семь лет, каждую свободную минуту (их было не так уж много, но Вадим думал об этом и во сне, и во время еды, а порой и вместо них) он строил в голове проект мести - его главный проект, потому что предыдущий - богатство - наконец-то воплотился в жизнь. Заработав первый миллион, Вадим понял, что может все, чего только ни пожелает. Но за годы лишений он привык мыслить реалистично, и хотя порой ему грезились страшные мучения виновников его первого фиаско, он всегда вовремя останавливал себя, напоминая себе, что нет никакой необходимости подвергать себя риску попасть в тюрьму. Поэтому все должно быть просто и логично: расстроенная помолвка за расстроенную помолвку. Никто не говорит, что это не должно стать для Любы трагедией. Трагедия всегда уместна, когда речь идет о мести, но ни в коем случае руки Вадима не должны быть обагрены кровью - трагедию вполне можно устроить и без смертей. Нет, конечно, если после этого кто-то из них захочет свести счеты с жизнью, то это уже их проблемы... значит, они неудачники и не должны участвовать в дальнейшей эволюционной борьбе. От этих мыслей что-то глубоко внутри Вадима сильно сжималось - в радостном предвкушении, как казалось ему, правда, иногда комок в груди отдавал болью во все тело, но Вадим считал, что это просто от надолго затаенного избытка чувств.
Итак, расстроенная помолвка. Арсений... пфь! Это слишком солидная форма имени для него! Сенька должен быть низвержен, самым что ни на есть безвозвратным образом. Это будет непросто, потому что гаденыш вырос красивым, статным, добродушным и, весьма похоже, порядочным человеком - по крайней мере, когда Вадим при встрече намекнул на возможность пригласить на праздник тайских девушек, он только расхохотался и принялся рассказывать, как отчаянно влюблен в свою невесту... это же надо быть таким идиотом... ну ничего, в запасе Вадима была масса запасных планов, не связанных непосредственно с изменой. В общих чертах, план был таким: дискредитировать Сеньку, рассорить их с Любой, расстроить помолвку, в идеале - переспать с девушкой, а потом посмеяться над ней - публично или не публично, он еще не решил, после чего триумфально отбыть назад в столицу. Вадим был абсолютно уверен, что вот тогда он будет счастлив. Тогда уже можно и жениться - на Васелине или еще на ком-то, может быть, даже завести детей... но об этом он подумает позже.
К пиру Вадим подготовился основательно, нанял помощников для подачи угощений и оперативной уборки, закупил море спритного (сам он перестал употреблять даже безалкогольные псевдо-напитки, после того случая), заказал обильный кейтеринг, наладил свет и музыку, взял модные настольные и карточные игры. Он немного не учел, что его старые знакомцы - в основном люди простые и будут смущены такой роскошью, но этот небольшой недочет быстро сошел на нет после первых же бокалов спиртного.
Люба тоже пришла, это очень обрадовало и воодушевило Вадима. Он сомневался, сможет ли Сенька ее уговорить, но, видимо, эта зараза считала свою совесть чистой и снизошла, чтобы помиловать его повинную голову. Едва на пороге появились первые гости, Вадим тут же сменил свое угрюмо-задумчивое выражение лица на маску веселого и радушного хозяина. Он без конца шутил, кричал, обнимал всех и сам удивлялся, как же хорошо он умеет играть на публику. Как только собралось десять человек (а для массовки он также пригласил нескольких товарищей с учебы), Вадим потребовал выпить, налил себе кока-колы и произнес тост:
- Дорогие друзья! Не могу вам рассказать, как я рад, что все вы пришли в мое скромное жилище, чтобы вспомнить прежние добрые времена, и что я могу хоть немного поделиться с вами тем, что у меня есть. Давайте выпьем за то, чтобы каждый из нас достиг всего, чего только пожелает, и был бы счастлив, помня только хорошее и напрочь забывая плохое.
Все чокнулись, выпили и Вадим пошел по гостиной налаживать контакт с гостями. Первым ему на пути попался Женя Копосов - унылый и мрачный, как семь смертных грехов.
- Что с тобой, Женек? - поинтересовался Вадим. - Банку горчицы проглотил?
- Не спрашивай, - вздохнул гость, махнув рукой. - Не обращай на меня внимания.
- А где твоя благоверная?
- Дома сидит, у нас три месяца назад дочка родилась.
- А-а-а, ну тогда все понятно, - засмеялся хозяин. - Я всегда удивлялся, и зачем это бабы детей рожают, а потом сами же и стонут, что привязаны к ним...
Женя нехотя улыбнулся.
- Ты прекращай киснуть, - посоветовал ему Вадим. - У меня для таких случаев есть офигенный скотч.
Он огляделся вокруг, кликнул подвернувшегося официанта и приказал ему принести виски. Тот мигом обернулся и притащил сразу бутылку, стакан и ведерко со льдом.
- О-о-о, - застонал Женя, делая глоток ледяного скотча. - Фу ты черт, Вадька, где ты все это взял?
- Нет препятствий для тех, кто твердо решил добиться успеха, - улыбнулся хозяин и пошел дальше.
А вот и длинный Серега - кажется, с возрастом все его пропорции еще удлиннились. Просто удивительно, с какой готовностью люди, которых ты не видел шестнадцать лет, приходят выпить и закусить за твой счет! Впрочем, Вадим был не в претензии на него за это, потому что ему как раз нужна была как можно более широкая и теплая компания.
- Как дела, Серега? - спросил гостя Вадим, заглядывая ему в лицо снизу вверх.
- Да ничего, потихоньку, - ответил мужчина, отчего-то смущенно пряча руки.
Хозяин невольно взглянул на них и чуть не отшатнулся: огромные лапы с толстыми пальцами были грязными, словно Серега только что разгребал ими уголь или черпал нефть. Гость покраснел и пробормотал пристыженно:
- Я в ПАТП работаю, двигатели у автобусов перебираю, уже не отмывается...
Вадим поспешно поставил бокал с колой, своей тонкой белой холеной рукой схватил серегину лапу и из всех сил пожал ее. Правда, вряд ли тот почувствовал пожатие: промасленная кожа была очень толстой и грубой.
- Я тобой горжусь, Серега, - прочувствованно произнес Вадим. - На таких, как ты, наша страна и держится.
Великан покраснел еще сильнее и смущенно улыбнулся, глядя хозяину в глаза.
- А чего ты без супруги? - спросил тот.
- Сбежала она от меня, - хмыкнул Серега. - устала впроголодь жить.
- А что ж, самой легче? - удивился Вадим.
- С родителями сейчас... Да небось прибьется к кому-нибудь, - вздохнул Серега.
- Все понятно, - пробормотал хозяин, схватил у пробегавшего мимо официанта с подноса рюмку с водкой и втиснул гостю в руку. - Надо выпить. А потом поговорим.
И он, подхватив бокал с колой, двинулся дальше. Это просто удивительно! Нет, он, конечно, знал, что никто из его старых знакомых не достиг особого успеха, но чтобы ползать в таком прахе... это было просто унизительно! Неужели они этого не понимают?! Вадим даже на секунду почувствовал жалость к ним, но тут же отбросил эту глупость, как вдруг молния осветила его сознание: возможно, его тяжелое детство и отсутствие элементарных удобств в жизни были даром судьбы! У него не было возможности да и желания пойти на 15-тысячную зарплату и сидеть спокойно смотреть телек по вечерам - он бы просто не выжил, а они выжили - и сидят и смотрят...
Вадим уже направился к Артему с Галей, когда его перехватил Арсений и отвел в уголок.
- Слушай, я хотел тебе рассказать одну штуку... у меня есть классная идея: сделать школу для дрессировки собак, там целый тренировочный парк, потом можно при ней открыть гостиницу и парикмахерскую - ну и все такое...
- А кто будет заниматься с собаками? - перебил его Вадим, привыкший сразу узнавать существенные детали проекта.
- На первых порах я сам. Хочу начать с небольшого объема, чтобы не платить зарплату...
- Ты умеешь дрессировать собак? - Вадим еле сдержался, чтобы не расхохотаться.
- Да, я сейчас занимаюсь частным образом, но мне нужна база...
Это просто очаровательно - собачник! Ему и делать почти ничего не придется, только дать взаймы этому идиоту, а Люба сама сбежит на третий день от этой страшной вони, но насчет денежных дел с Арсением у Вадима были более далеко идущие планы, чем простой долг, и поэтому он уточнил:
- А сколько нужно?
Арсений помялся:
- В идеале миллион...
Вадим покачал головой:
- Нет, столько я в твой бизнес инвестировать не могу, потому что ничего в нем не смыслю и не в состоянии оценить риски.
- А пятьсот? - начал торговаться Арсений.
- Тоже многовато. Знаешь, у меня есть одна идея, как помочь тебе найти денег, но я тебе потом ее расскажу, в более спокойной обстановке, - и он убежал, потому что пора было закидывать удочку на крупную рыбу.
Люба сидела на диване и пила апельсиновый сок, задумчиво разглядывая огромный аквариум, который был целой стеной, отделявшей гостиную от столовой. Она была очень красива, лицо ее наконец оформилось, потеряв детскую припухлость, и золотистая кожа, казалось, светилась, а пушистые пшеничные волосы и прозрачные голубые глаза только усиливали это впечатление. На Любе было аккуратное черное платье до колен, которое подчеркивало стройную фигуру и прекрасно оттеняло светлую кожу. Вадим подошел к ней и, собрав всю волю в кулак, с улыбкой, очень дружелюбно произнес:
- Привет! Спасибо, что пришла.
Люба кивнула:
- Сеня меня уговорил. Сказал, что ты теперь другой человек.
Вадим немного нервно оглянулся и попросил:
- Можно поговорить с тобой наедине?
Люба на удивление легко согласилась. Они вышли во двор, и Вадим увел ее в беседку за домом. Было сыро, с голых веток, на которых только начали распускаться почки, капали крупные капли воды, трава тоже была мокрой. Когда Вадим и Люба присели на свежевыкрашенную деревянную скамейку под жестяной крышей, он немного помолчал, а потом, собравшись с духом и вложив в голос все добрые интонации, какие только были в его арсенале, заговорил:
- Слушай, я знаю, ты считаешь меня непорядочным человеком, я много думал за эти годы о том, что произошло тогда... - он взглянул на Любу - она внимательно слушала, не перебивая. - И ты, конечно, права, я не должен был так поступать с Анфисой и вообще с любой девушкой... поверь, я совершенно изменился, переосмыслил все, и я хотел бы стать тебе и Арсению другом...
Повисла пауза, как будто Люба ждала продолжения. Вадим испытующе посмотрел на нее, но взгляд ее был отрешенным и направлен куда-то в сторону.
- Люба? - позвал ее Вадим.
- Это все неправда, - наконец глухо произнесла она и посмотрела ему прямо в глаза. - Я тебе не верю.
- Почему? - Вадим почувствовал, как сквозь его непрочно надетую маску прорывается гнев.
Девушка усмехнулась:
- Что должно было случиться, чтобы ты так переосмыслил те события? Ты должен был как минимум стать баптистом или еще каким-нибудь пятидесятником, но уж никак не московским богачом. Ты хочешь, чтобы я поверила, что эти семь лет ты думал о том, как нехорошо ты поступил с бедной Анфисой, и что тебе нужно загладить свою некрасивую репутацию, чтобы мы все возлюбили тебя? Скорее уж ты проклинал меня за то, что я расстроила твои планы и придумывал, как мне отомстить, потому что если бы у тебя не было внутри оправдания тем твоим действиям, то ты бы их попросту не совершал.
Вадим слушал ее с замиранием сердца. Его омывала волнами холодная ярость и в то же время он не мог не восхищаться проницательностью этой хрупкой девушки - она достойный противник. Что ж, значит нужно менять тактику, и это приятно, так как можно дать немного свободы своему гневу.
- Ты поразительно догадлива, - зашипел он, чувствуя, как его начинает трясти. - Я бы даже дал тебе Нобелевскую премию за сообразительность, если бы ты только учитывала в своих рассуждениях все сопутствующие факты, а не только свои детские понятия о порядочности.
- Вот-вот, и я о том же, - подхватила Люба - поразительно, но она, похоже, не испытывала страха перед его ненавистью. - Ты с детства такой... злой и подлый, что уж тут поделаешь? К сожалению, деньги не делают человека хорошим.
И тут Вадима прорвало:
- Курица! Да что ты знаешь о моем детстве? Ты хоть представляешь, в какой низости, грязи, в каком убожестве я жил?! Одно то, что я не спился и не скололся - уже чудо! И почему ты думаешь, что на свете есть хоть один человек, который обращался бы с этой пустоголовой куропаткой Анфисой лучше, чем я? Разве я стал бы бить или унижать ее, или грабить ее отца, или ходить по проституткам?! Да я был бы идеальным мужем, который только и знает, что дом и работу, а не шляется по пьянкам, пока жена сидит дома с трехмесячным младенцем, как этот ваш Женя!
- Но ты ее обманывал, - тихо, но спокойно ответила Люба. - Она хотела выйти замуж за того, кто ее любит.
Вадим засмеялся, и от этого ледяного хохота у него самого мурашки побежали по коже.
- Я совсем не уверен, что любовь существует на самом деле, - сказал он, отсмеявшись. - А это половое чувство, которое заставляет вас плодиться и размножаться, вовсе не приносит никакого счастья - иди в дом, поспрашивай у своих женатых друзей.
- Вадим, - Люба вдруг дотронулась до его руки, и от этого прикосновения его словно ударило током. - Любовь существует, просто она выглядит не так, как все ее себе представляют, - она немного помолчала, подбирая слова: - Я знаю, тебе ее совсем не досталось, мне очень жаль, и я бы многое отдала, чтобы ты смог узнать ее...
Вадим хотел снова захохотать, чтобы вызарить свое отношение к ее словам, но смех застрял у него в горле, и вместо этого он сдавленно спросил:
- Почему ты так уверена, что ты знаешь, что такое любовь?
- Потому что я люблю, - улыбнулась девушка.
- Сеньку, что ли? - скептически осведомился Вадим.
- Нет, чай с тортиком! - засмеялась Люба, и - невероятно! - мужчина тоже не смог сдержать улыбку.
- Ну ладно, - удовлетворенно кивнула девушка и встала со скамейки, - в это я еще могу худо-бедно поверить. Пойдем обратно в дом.
Вадим следовал за ней со смешанным чувством. Черт побери, вот это достойный противник! Он даже не мог понять, он выиграл эту партию или она: Люба оказалась тоньше большинства людей, которых он знал в жизни, и это только подзадоривало его - победить ее будет еще интереснее, чем он ожидал. И еще одно: мостик налажен. Хрупкий, шаткий, но все же он есть.
Когда они вернулись в дом и Люба примкнула к компании своего жениха, то Вадима принялась атаковать Танька Комарова. Она была в разводе, в бесвкусном вечернем платье, расшитом пайетками, и не совсем уж безобразно растолстела за семейную жизнь, отчего ей, видимо, казалось, что бывший ребенок-изгой, а настоящий московский богач вполне может ею прельститься.
- Вадик, а танцы будут? - спросила она, стараясь изобразить томность в голосе.
Вадим улыбнулся ей вполне натурально, потому что ему было ужасно смешно наблюдать за ее провинциальными уловками. Правда, он не любил, когда его называли Вадиком, потому что эта форма имени отдавала какой-то детской слабостью, но выбирать не приходилось, и не снимая ослепительной улыбки, он ответил:
- Конечно, миледи, все, чего пожелаете!
Когда заиграла медленная музыка, Таня сразу потащила Вадима танцевать. Он упирался как мог, говорил, что не танцует, но женщина уже достаточно выпила, чтобы быть настойчивой, и чтобы не устраивать конфликт в разгаре веселья, ему пришлось согласиться. Он еле вытерпел нескончаемый танец, в течение которого Татьяна постоянно шептала ему какие-то нелепые комплименты, дыша в лицо нестерпимым перегаром, после чего весь оставшийся вечер скрывался от поклонницы, прячась то за гостями, то за колоннами, то на кухне.
Следующим гвоздем программы - уже около двух часов ночи - стало появление Сони Копосовой с новорожденным ребенком на руках и еще одним - шестилетним - у ног.
- София! - радушно поприветствовал ее Вадим и попытался обнять, но женщина была зла, как фурия, и визгливым голосом потребовала выдать ей мужа. Женя был уже сильно навеселе, и чтобы не устраивать здесь семейные разборки, хозяин отвел нежданую гостью в уголок, предложил ей бокал шампанского, а Любу (она была абсолютно трезвой, потому что не пила ничего крепче апельсинового сока) попросил забрать малышку и погулять с ней во дворе.
- Мне нельзя, - плаксиво пожаловалась Соня, с вожделением глядя на тонкий хрустальный бокал с искрящимся напитком.
- Один бокал можно, - заверил ее Вадим.
На самом деле, он понятия не имел, можно или нет, его задачей сейчас было вывести ситуацию на позитив.
- Если хочешь, можешь выпить полбокала, ты, главное, расслабься и успокойся.
Осушив емкость наполовину залпом, Соня сразу заметно подобрела, но все же ей хотелось сыграть роль до конца, и она принялась жаловаться плаксивым голосом:
- Вадик, ну как я могу успокоиться? Ну скажи, вот я же все для него делаю: готовлю, стираю, убираю, детей ему двоих родила, своего здоровья не пожалела, знаешь, как тяжело детей носить и рожать? Ой, как тяжело! Глянь, как я растолстела, это все из-за беременностей этих! А он ну совершенно не ценит, ходит, видишь, гулять без меня с друзьями...
Вадим выслушал ноющую толстую тетку с ангельским выражением лица и невозмутимо заявил:
- Так что же ты мне сразу не сказала, что это проблема? Наняли бы тебе няню, она бы с дитем твоим погуляла, пока ты тут с нами...
Соня посмотрела на него собачьими глазами и ошеломленно произнесла:
- Вадик... и почему я не за тебя замуж вышла, а за этого неудачника?
Глаза ее подернулись влагой, и Вадим испуганно запричитал, слегка потряхивая ее за плечо:
- Ну-ну, успокойся, так нельзя говорить, а то еще неудачник твой услышит и пойдет завтра заявление в ЗАГС подавать, а брак - это святое... ну давай, у тебя есть еще полбокала шампанского и полчаса погулять, а потом я вызову вам такси, а то детям спать пора, да и супругу твоему тоже.
Вадим оглядел гостиную, ища глазами Женю, потом прошел в столовую, на кухню, в уборную... пришлось подняться на второй этаж, и там за углом он обнаружил счастливого отца семейства в объятиях Татьяны Комаровой. Хозяин испытал брезгливое чувство, он вежливо попросил даму удалиться, а потом тихо зашептал Жене на ухо:
- Жена твоя приехала за тобой, ты давай по-быстрому приведи себя в порядок да дуй до хаты.
- Чего?! - изумился Евгений. - Как приехала?
- С детьми. Говорит, ты ее в черном теле держишь, - усмехнулся Вадим. - На пьянки с собой не берешь. У вас же бабушка есть...
- Да дело не в детях, - махнул рукой заметно протрезвевший Женя. - Она меня достала, змеюка, только и знает что пилит, мне ее и дома хватает, чтоб еще на пьянки брать...
- Ну все понятно, - покивал головой Вадим и повел гостя в собственную ванную.
Там он отмыл с его лица губную помаду и побрызгал незадачливого ухажера одеколоном, чтобы перебить запах женских духов, но прежде чем отправить его вниз, спросил:
- А почему ты с ней не развелся?
- Ну как это, ты что, у нас же дети...
Чтобы вызвать такси в тишине и глотнуть немного свежего воздуха, Вадим вышел на улицу. Люба ходила там взад-вперед по тропинке с маленьким сверточком в руках, время от времени осторожно заглядывая в круглое отверстие, в котором виднелось крошечное пухлое личико.
- Тебе не тяжело? - тихо спросил Вадим, подойдя поближе к девушке.
- Нет, - покачала она головой, улыбаясь. - Она совсем легкая, хочешь подержать?
- Нет, спасибо, - сразу отстранился Вадим и открыл приложение такси на телефоне.
- Они ужасно несчастны, - пробормотал он, набирая номер своей кредитной карты, чтобы оплатить поездку. - Они ненавидят друг друга и терпят только из-за детей.
- Ты думаешь, это потому, что никакой любви не существует, только половое чувство? - уточнила Люба.
- Возможно.
- А может быть такое, что они просто не знали, как правильно выразить эту любовь друг другу, и потому растеряли ее по дороге?
- И что же, никто не знает?
- Ты не знаешь людей, счастливых в браке?
- Я знаю людей, которые живут в браке, и они счастливы, но скорее не благодаря, а вопреки...
- Что ж, это просто показывает уровень знаний о семейном счастье в нашем обществе.
- Какая глупость! Все знают, что такое семья, ведь почти все живут в семьях!
- И что? Они живут в несчастливых семьях и сами создают такие же, и никто нигде и никогда не рассказывает им, как это делать правильно.
- Откуда ты все это взяла? - удивился Вадим.
Люба загадочно улыбнулась:
- Может быть, я когда-нибудь тебе расскажу.
Вскоре приехало такси, в него погрузили всю семью Копосовых, и Люба внезапно увязалась с ними, сказавшись уставшей. После этого Вадим окончательно потерял интерес к вечеринке и пошел спать, предоставив оставшимся гостям развлекать себя самостоятельно.