Мне подобрали симпатичные сапожки, которые я могла одеть с теми портянками, которые пережив века продолжали прекрасно существовать в нашей армии. Сапожник, подбирал долго, в какой-то момент даже заикнулся, что на мою ногу надо сшить специально. Но Воевода спокойно посмотрел на него и тот быстро замолчав, достал темно-красные сапожки небольшого размера из под прилавка.
Вернувшись домой, мы скромно поужинали при свете лучины. Переполненная впечатлениями, в этот раз я спала, как убитая, уже не думая о будущем, решив положиться на судьбу.
Глава 5.
Через пару дней, утром меня подняли еще затемно. Конец сентября давал о себе знать, с каждым днем, солнце вставало все позднее. Любомира наверное решив, что меня еще долго не будут кормить, не только, приготовила обильный завтрак, но в узел, куда были сложены, собранные для меня вещи, добавила полкаравая хлеба, сыра и несколько яблок.
После того, как я собралась, Воевода очень внимательно осмотрел меня, поправил шапку, потом хлопнул по плечу. «Ну что готов!»
Готова я особо не была. Но за последние полгода выбитая из колеи, я похоже полностью отказалась от контроля над своей жизнью и шла туда, куда толкали меня события и обстоятельства. Главное выжить, а там может и путь назад отыщется.
До княжьего Двора надо было пройти всего несколько домов.
Когда мы вышли, солнце уже начало подниматься, туман, идущий от реки, почти полностью рассеялся. Выйдя за ворот. Мы увидели, что в сторону Дома князя идут, кто в сопровождение родителей, кто слуг, а кто и сам по себе, молодые ребята. Улиц в городе немного, кто-то из ближайших деревень, наверное, давно вышел из дома.
Кроме них к пристани уже потянулись торговцы, лошади и ослики везли телеги. Так что несмотря на то, что было довольно рано, на улице было оживленно.
Я стала присматриваться к подросткам, которые шли в туже сторону, что и мы. Они все были прилично одетые, в сапогах, и разноцветной одежде, кто-то даже нес меч, у других были длинные ножи.
Воевода еще только, когда возник вопрос, о том, что мне идти в дружину, спросил владею ля я мечом. Я честно сказала, что нет. Попытка практиковаться с деревянным аналогом, подтвердила, мечник из меня никакой. Тогда перебрав все, сошлись, что я возьму топорик,
Старый, мне пришлось оставить Мстиславе, но вчера Воевода дал мне такой же по размерам, но новый с украшенной узором рукояткой. Теперь он висел у меня на поясе.
Когда мы уже подходили к лестнице, что вела к крыльцу терема князя, я заметила троих моих недругов. Все таки бог не миловал. Эта троица будет служить князю вместе со мной.
За белобрысым, стоял тучный мужчина, слишком тепло одетый, для этого осеннего дня. Его одежда была сшита из стеганной суконной ткани, отороченной мехом. Он был моложе Воеводы, но вел себя свободно, и приветствуя моего «дядю», головы не склонил.
За щербатым стоял слуга, одетый просто, но с военной выправкой, а последнего мелкого вообще никто не сопровождал, да он и одет был победнее своих друзей.
Белобрысый тоже меня узнал и теперь бросал мрачные взгляды, явно не понимая, как я здесь оказалась и причем тут Воевода.
Да Всеволод похоже до конца решил играть роль заботливого «дядюшки». Он здоровался со знакомыми, представлял меня, сетовал на то, что не может сам воспитать племянника, и отдает его князю, но очень надеяться, что я не осрамлю его, и он еще будет мной гордиться. Я только кивая, соглашалась. Предстоящая жизнь в дружине все больше виделась мне в черном cвете.
Я огляделась вокруг, прикидывая, получиться ли с кем-нибудь сдружиться, против младшего Роговича и его компании. Желательно большого и сильного.
Но тут на парадное крыльцо вышел князь и мудрое изречение, прочитанное давно в какой-то книге. «Когда дела идут хуже некуда, я говорю себе: «Не вешай нос, всё могло бы быть гораздо хуже!» — и само собой, становится гораздо хуже» снова доказала свою актуальность.
Я смотрела на князя, и думала, что мы с Мстиславой, как-то забыли сказать воеводе, что с князем я вроде как уже виделась.
И оба раза меньше всего я походила на племянника Воеводы.