Здравствуйте. Я люблю читать историю с погружением, то есть смотреть на события глазами тех людей. Предлагаю вашему вниманию серию новелл из жизни скифов.
Макент, Лонхат и Арсаком.
Босфорцы всегда платили скифам дань, но в этот раз просрочили на три месяца. Относительно этого дела к царю Босфора Левконору был послан Арсаком.
Скиф договорился с босфорским царем, потом тот устроил пир. На пиру Арсаком увидел Мазаю— дочь Левканора, и страстно в нее влюбился.
Во дворцах везде есть обычай: если сватаешься к царской дочери, должен сказать, кто ты такой и почему считаешь себя достойным жениться на царевне. На пиру присутсвовало много женихов— царей и царских сыновей. Были цари лазов, мехленцев, меотов, и многие другие. Перед пиром женихи объявляли, что пришли свататься, потом ели и пили, а когда пир подходил к концу, они совершали возлияние на стол и начинали свататься к девушке, нахваливая себя, своё происхождение, богатство и имущество. Многие, совершив возлияние, просили руки царской дочери, перечисляя свои царства и сокровища. Последним чашу взял Арсаком, но возлияния делать не стал: у скифов не положено проливать вино, это является нечестием по отношению к богам. Выпив залпом, он сказал:
— Царь, выдай за меня свою дочь, я более подходящий жених, чем все здесь присутствующие, и по богатству, и по происхождению.
Левканор удивился, он знал, что Арсаком беден и происходит из незнатных скифов, и спросил:
— Сколько же у тебя скота и повозок, Арсаком? Ведь, если я не ошибаюсь, именно в этом состоит богатство у скифов?
— Нет у меня ни повозок,ни стад, но у меня есть двое доблестных друзей, каких нет ни у кого из скифов.
После этих слов все засмеялись, все решили, что Арсаком пьян. Адирмах, предпочтенный всем остальным, собрался наутро везти невесту к себе в Меотиду.
Арсаком, возвратившись домой, рассказал друзьям, Лонхату и Макенту, как его оскорбил царь и высмеял за его якобы бедность.
— Хотя,— добавил Арсаком,— я рассказал, какое имею богатство — вашу дружбу. Еще я сказал, что ваша дружба сильнее и лучше всех богатств босфорцев. Но они все только посмеялись надо мной. Левконор отдал Мазаю Адирмаху, меотийцу, потому что у того есть десять золотых чаш, восемьдесят четырехместных повозок, много мелкого и крупного скота. То есть, царь предпочел доблестным людям изобилие скота и ненужные кубки! Меня, друзья, зацепили две вещи: во-первых, я люблю Мазаю, во-вторых, меня оскорбило высокомерное отношение в присутствии гостей. Я думаю, что и вы тоже оскорблены. На долю каждого из нас приходится по третьей части того оскорбления, ведь с момента начала нашей дружбы мы как один человек, огорчаемся и радуемся одному и тому же.
— Нет.— возразил Лонхат,— нас оскорбили так же, как и тебя, не на треть, а полностью.
— Что будем делать?— спросил Макент.
— Разделимся.— ответил Лонхат.—Я принесу Арсакому голову Левканора, а ты привезешь ему невесту. А ты, Арсаком, оставайся тут, и готовь оружие, коней, и все, что нужно для войны, чем больше, тем лучше, потому что после этого, наверно, начнется война,и нам понадобится войско. Ты легко наберешь воинов, ведь человек ты доблестный, родственников у нас много, особенно если ты сядешь на бычью шкуру.
На этом и порешили. Лонхат отправился на Босфор, Макент в Меотиду, оба на лошадях. Арсаком договаривался со знакомыми, собирал вооруженную силу, и наконец, сел на шкуру.
Есть такой обычай у скифов. Если кто-нибудь собирается защититься от обидчиков, но видит, что у него мало сил, приносит в жертву быка, нарезает и варит мясо, потом расстилает шкуру и садится на нее, заложив руки за спину, как если бы они были связаны в локтях. Этим выражается самая сильная мольба. Когда мясо разложено, родственники или просто желающие подходят, и каждый берет по куску. При этом каждый ставит одну ногу на шкуру, и обещает, кто сколько сможет привести воинов. Кто пять всадников на своем жаловании, кто десять, кто пехоту, а самые бедные — только самого себя. Иногда таким способом набирается очень большое число воинов. Это войско непобедимо, потому что связано клятвой. Поставить ногу на шкуру быка— это клятва.
Арсаком таким образом собрал пять тысяч всадников и двадцать тысяч пехоты.
Лонхат прискакал на Босфор и пришел к царю:
— Я пришел от общины скифов с поручением, а также имею сведения частного характера.
Царь дозволил ему говорить.
— Скифы считают, что ни в данное время, ни впредь ваши пастухи не должны переходить равнину, пусть пасут стада до границы каменистой почвы. Грабители, которые грабят ваши стада, не посылаются общиной, каждый грабит сам по себе. Если кого-то из них поймаете, вы вправе его наказать. Это скифы поручили тебе передать. Еще я могу тебе сообщить, что Арсаком, сын Марианта, готовит на вас большой набег. Помнишь, он приходил к тебе послом? Сердит он на тебя за отказ, который получил, когда сватался к твоей дочери. Семь дней уже сидит на шкуре быка и собирает немалое войско.
— Да, я слышал,— ответил Левканор — что собирается войско при помощи бычьей шкуры, только я не знал, что это против нас, и что их вождь Арсаком.
— Да. — сказал Лонхат— Все эти приготовления против тебя. Арсаком мой враг, он ненавидит меня за то, что меня уважают в общине больше его, и я считаюсь лучше него во всем. Если ты обещаешь мне свою вторую дочь, Баркетиду, я могу тебя заверить, что во всем достоин вас. Так вот, если ты обещаешь мне свою дочь, то я вскоре принесу тебе голову Арсакома.
—Обещаю.— ответил царь,испугавшись. Ему вдруг стало не по себе от гнева Арсакома. Он вообще побаивался скифов.
Лонхат сказал:
— Поклянись, что не нарушишь наш договор.
Левканор собрался было поклясться, но Лонхат его прервал:
— Как бы кто не услышал, о чем мы клятву произносим. Давай зайдем в святилище Ареса и закроем дверь. Если о клятве узнает Арсаком, он принесет меня в жертву перед войной.
— Пойдем,— согласился Левканор, затем распорядился, чтобы охранники отошли подальше, и не входили, пока он не позовет.
Когда охрана отошла, они вошли в святилище. Лонхат зажал рот Левканору и воткнул меч в грудь, тут же отрезал ему голову, сунул её под плащ, вышел из святилища, попрощался с царем, как будто он был ещё жив. Затем вскочил на коня и помчался в Скифию. За ним не было погони, босфорцы не сразу узнали о гибели Левканора, а узнав, заспорили, кто будет следущим царем.
Макент в пути услышал, что произошло на Босфоре. Придя к меотийцам, он первый сообщил об убийстве Левканора.
— Босфор призывает тебя на царство, Адирмах, ты же зять покойного. Приезжай и прими власть. Твоя жена пусть едет следом в повозке: ты привлечешь на свою сторону большинство босфорцев, когда они увидят дочь Левканора с тобой. Сам я из алан, и прихожусь родственником Мазае. Левконор взял жену Мастиру у нас, и меня послали её братья, которые живут в Алании. Они советуют тебе торопиться, а то власть перейдет к Евбиоту, незаконнорожденному брату Левканора. Он дружит со скифами и ненавистен аланам.
Так говорил Макент, одетый в одежду алан и говорящий на их языке, ведь и то и другое у скифов и алан одинаково. Единственное различие, что у скифов длинные волосы, а аланы стриглись коротко. Макент подстригся, поэтому все поверили, что он родственник Мастиры и Мазаи.
— Я,— сказал Макент,— могу поехать с тобой на Босфор, а могу и сопровождать твою жену, зависит от твоего желания.
— У меня хватает всадников,— ответил Адирмах,— если ты родственник Мазае, то, конечно, лучше, чтобы ты сопровождал её.
Так и произошло. Адирмах ускакал, поручив Макенту сопровождать Мазаю. Макент днем вез девушку в повозке,а когда настала ночь, он посадил Мазаю на коня, и свернул в сторону Скифии, по временам останавливаясь, чтобы дать отдых девушке. За три дня они уже прошли весь путь. Когда прискакали, конь Адирмаха издох.
Когда Макент привез Мазаю Арсакому, пораженный Арсаком не знал, как отблагодарить друга, на что тот ответил
— Благодарить меня за что-то, это все равно, что если бы левая рука поблагодарила правую. Мы же с тобой как один человек.
Адирмах, услышав о злодеянии Макента, свернул с полпути. В Босфоре уже правил Евбиот, призванный от сарматов, у которых он жил. Адирмах вернулся в Меотиду и собрал большое войско, затем через горы пошел на Скифию.
В скором времени и Евбиот, собрав ополчение из греков, алан и сарматов, вступил в войну. Евбиот и Адирмах соединили свои силы, и у них вместе получилось войско числом в девяносто тысяч человек, третью часть из которых составляли конные стрелки. Скифов было меньше тридцати тысяч, считая и всадников.
Видя, что неприятель приближается, скифы подали вперед конницу. После долгого ожесточенного сражения скифская фаланга была смята, и все войско оказалось разделено на две части. Некоторые поддались панике, половина войска бежала, но это казалось отступлением и противники не стали преследовать. Другую, меньщую половину аланы и меоты окружили со всех сторон и принялись рубить и поражать стрелами и дротиками. Окруженным приходилось несладко, и многие уже было собирались сложить оружие. Там были и были и Макент с Лонхатом. Оба они были ранены, Лонхат копьём в бедро, Макент секирой в голову и дротиком в плечо. Арсаком, видя такое печальное состояние друзей, поднял меч, пришпорил лошадь и кинулся на Адирмаха. Настигнув меотийца, Арсаком разрубил его от шеи до пояса.Потеряв предводителя, меотийское войско рассеялось, немного спустя и аланское, а затем и эллинское.
Скифы преследовали врагов, убивая их, до самой ночи.На следующий день пришли от врагов послы, упрашивая заключить дружеский договор.
Босфорцы обещали заплатить дань в двойном размере, меотийцы сказали, что дадут заложников, аланы обещали подчинить скифам синдов, давно уже отложившихся от них. На этом скифы согласились, предварительно узнав мнение Арсакома и Лонхата. Был заключен мир. Арсаком прожил счастливую жизнь с женой Мазаей, у них родилось много детей, но он всегда был дружен с Лонхатом и Макентом.
Рассказ по мотивам произведений Лукиана Самосатского (ll век от Р.Х.)
Друзья, я очень надеюсь, что вам понравилось. Жду от вас лайков. Подписывайтесь на канал.