За что люблю наших русских, так именно за русскость. Если баба с самогонкой поблизости - прощай война. Или мужики с домино. Навылет - ничо не надо. Рыбалка, банька на отшибе, свечечка, бутылочка - вот оно, щастье.
Жил по соседству богатырь - теть Зинин сын. Кличка - Старый или Старикан. Имени не помню. Игорь, кажется. Да и на фига оно ему. Два метра росту, косая сажень, тонна мускулов - Алеша, бля, Попович.
Не-а, Иван, к сожалению, не совсем дурак. Так-то дурень, но не совсем - с хитрецой.
Как известно хитрожопость русская потому и русская, что приключений на свою жопу создает. Немецкая, та, допустим, французам гадит или, не знаю, австриякам. А наша - нам и больше никому.
С детства страдал ленцой. Особенно к деланию наук. Начали учителя припрягать - то-се, двойки-колы, родителей в школу, а те, в воспитательных - ремешком.
Батя - дядь Паш ни разу не шутливый, мог приложить так, что Старый возле скамейки весь вечер на своих двоих. Все сидят, ржут, а он зад потирает. Так ить за дело, какой спрос.
Долго думал Старый - восемь дней и две ночи, наконец придумал. Задружил с маленьким щуплым рыжим евреем. Правда, не картавым.
Гоша. Такой советский Цукерберг - арифметика, скрипка, мама и бабушка, а еще тети Сони и дяди Давиды. Вся межпуха в наличии.
Предложил сделку по-любви. Ты мне учебу, я - защиту от хулиганов. Придумал, гений. Гоша тут-же согласился - если, говорит, по улицам вместе, то и уроки - тож вместе. Ударили по рукам.
Гоша заселился. Ну, как заселился, после школы туда, обедают, и за уроки.
Через пару деньков Старый взвыл. Если раньше на улицу под честное слово, теперь все. Гоша, который свои решал минут за двадцать, отслеживает - с маменькой чаи гоняют, пока богатырь корпит.
Сделал - покажи. Глазком чиркнет - ошибочка, переписывай, родной. И мать кивает, мол, давай, сынок, работай. Потом принимает. Сам важно в кресле, а Старый навытяжку - как на экзамене. Гоша - молодец, по всему материалу. На два раза.
Короче, придумал Старикан сбегать. Типа в тубзик, а сам на улицу.
- Пацаны, вы меня не видели, лады...
- Лады, - и ржут.
Минут через пять из подъезда вылетает Гоша.
- Куда?
- Вот те святой, истинный - не было.
Гоша саркастически кивает.
- Сима, пеняй на себя!
- А че сразу Сима, сказал, не было - не видел.
- Ага, я-ж с окна смотрел.
- Ну, пробежал, почем я знаю...
- Еше раз - слушаем внимательно вопрос, - куда пошел Старый.
В эти моменты Гоша обретал что-то дьявольское. Глазом сверлит, кулаки сжимает, губы в ниточку, голос подхрипывает, подбородок подрагивает. Недобро так, зловеще, и ни фига не по-свойски - того и гляди бритвой вжикнет. Чистый Вельзевул.
- Да ну т-тя, в Кассах они, с Лобзиком - в кустах курят.
А еще минут через пятнадцать Старый на полусогнутых, с мольбой в глазах и вечной средне-русской тоской в сердце - метрах в трех позади:
- Гош, ну, че ты, я-ж на полчасика... Гооош, Лобзик на мальборо сманил... Гооош, я-ж с пользой, вот и тебе сигареточку припас...
Гошу боялись все - Старый, теть Зин и пацаны. Старый - понятно. От Гоши зависело все, плюс мать души не чаяла, а батя по-первому свистку за ремень.
Мать - не дай бог уйдет гений, ведь поступать скоро. А она хотела сына выучить по-высшему.
Пацаны - под двойным прессом. Мало, у Гоши натура дьявольская, так Старикан сдуру покалечить мог - за Гошу-то, что уж говорить про дядь Пашу.
Короче, крошка Цахес. Правда, если попросить по-человечески, поможет - этого не отнять. Кодекс соблюдал. Так просить-то боязно - чур, чур, чур.
Время поступать. Гоша - хоть МГУ, хоть Кембридж с Оксфордом, причем одновременно. Владел мальчишка знаниями. На любой каверзный вопрос так завернет, что той каверзой трижды по башке вопрошающего пристукнет.
Даж Корнеев опасался. Уважал, само собой, по-корнеевски.
- Глиста, - эт Санек шепотом за углом на ухо, - но умный, собака...
Старый, сами понимаете, без Гоши никуда. Здоровья невпроворот, а ума - кот наплакал. Чуть Гоша в сторону, дурак дураком - пьянки и бабы.
Мать с лица спала - пропадет, как пить дать. Давай, говорит, дуй в военкомат, сдавайся, и в армию.
Не тут-то было. Гоша давно придумал. Танковое. Четыре танкиста и собака. Собака, разумеется, Старый. Все училище сбежалось смотреть на сладкую парочку. Олимпиадник, медалист, умничка, и к ним в окопы. В кои-то веке раз. Плюс "детинушка ухнем" на подхвате.
Только говорят, Старый не подходит - великоват. В танк не пролезет.
А Гоша уперся - или вместе, или я пошел. Взяли обоих - куда деваться. Так и отучились. Генералы.