Одним из наиболее острых вопросов касаемых войны 1812 года, которые до сих пор терзают умы некоторых наших сограждан, является решение русского командования об оставлении Москвы. Да, действительно, отдать древнюю столицу в руки Наполеона, что в конечном итоге привело к её сожжению и разорению - было всегда очень болезненной раной для русского человека. И хотя Москва в тот момент уже не была столицей, это не делало её менее значимой для нашей страны в целом.
Первопрестольная, Третий Рим, и вот так бесславно оставить врагу, просто пройдя по улицам города и уйдя дальше, на другие позиции? Сложно представить, что чувствовали в тот момент русские солдаты, оставшиеся в городе жители, видевшие, как родная армия, уходит оставляя их на произвол судьбы. Еще Михаил Юрьевич Лермонтов вопрошал в своем Бородино:
"Скажи, как дядя, ведь не даром
Москва, спаленная пожаром
Французу отдана?"
Да, действительно схватки боевые были. Но можно ли было сохранить город и почему русский патриот Михаил Илларионович Кутузов, не сделал это?
Историки до сих пор спорят, какая из сторон одержала победу в предшествовавшем оставлению Москвы Бородинском сражении. Французские исследователи часто приписывают победу Наполеону, в то время как более скромные российские, чаще всего говорят о некой "ничье", если применительно к подобным битвам, так вообще, можно сказать. Ясно одно - ни одна из противоборствующих держав не смогла однозначно добиться какого-то весомого перевеса в свою сторону. Конечно для Наполеона это была катастрофа. Французский император привыкший лишь побеждать, впервые увидел, что его армия не всесильна.
У нас любят говорить, что мол это была лучшая армия планеты, под командованием лучшего полководца, потому дескать русские войска и мотались по селам и весям, прежде чем принять бой у Бородино. Боялись генералы, боялся мол и Барклай, и Кутузов боялся, и царь сам побаивался. Но только как-то говоря об этом, стыдливо умалчивают, что Наполеон был таким классным стратегом и супер-пупер-кудадеваться полководцем, что притащил в Россию армию аж в 640 (по разным данным от 600 до 670) тысяч голов, против уступающей по численности аж в три раза русской армии на западных границах Империи. С такими-то деревянными солдатами и Урфин Джус может стать великим полководцем.
Только вот для Наполеона, столь желанная Москва, стала куда более неприступной крепостью, чем Изумрудный город для Урфина Джуса и его дуболомов. Ну может быть это еще и потому что деревянным солдатам в отличии от настоящих не нужно было заботиться о тепле, еде и ночлеге. Вот и получилось, что пока ходили-бродили французские солдаты по смоленским дорогам, до Бородино дошло лишь 185 тысяч дуболомов. Остальные либо потерялись по дороге, либо были оставлены охранять захваченные земли и пути снабжения. Но даже это было на порядок больше тех сил, что выставил против них Кутузов.
И тут наконец сбылась давняя мечта Наполеона - дать генеральное сражение, как он и привык. Только вот человеческий ресурс к тому времени уже успел поистрепаться, и лучший полководец галактики так и не сумел одержать убедительную победу. Хотя и поражением на самом деле это не назовешь.
Однако перед русским командованием встал следующий вопрос: что же делать дальше? Вопрос этот решался в деревне Фили, в доме крестьянина Фролова, который всю жизнь хлеб сеял, да скотину пас, не думая даже, что вот так вот раз, и их сиятельство выберет его избу для того чтобы думу думать, вписав его самого, вместе с избой, навсегда в историю.
Сейчас не особо помнят, но первоначально Кутузов таки собирался дать новое сражение. Именно так армия и оказалась западнее Москвы в этом самом месте. Однако позиция, выбранная генералом Беннингсеном. оказалась заранее проигрышной, о чем главнокомандующему прямо и доложил Барклай-де-Толли. Но Беннингсен не унимался. Несмотря на то, что мнение Барклая поддержали Ермолов, Толь и ряд других генералов, настаивал, что второе сражение нужно давать и именно здесь.
Но Кутузов согласился с Барклаем и другими, и теперь, зная, что будет дальше, и то как Беннингсен проявит свои полководческие таланты в бою при Тарутине, когда несогласованность вверенной ему армии на поле боя не позволила поставить раньше срока точку в военной биографии маршала Мюрата, можно уверенно сказать, что Михаил Илларионович принял правильное решение, не послушав его.
Кутузов справедливо полагал, что в случае, если Наполеон возьмет реванш, армия может вообще прекратить свое существование. Тем не менее, Беннингсен настаивал на немедленной атаке французов. И ряд генералов поддержали его. Поддержал в том числе и Ермолов, несмотря на то, что был согласен с тем, что позиция невыгодна. Конечно сдавать Москву мало кому хотелось.
Но все же решение было принято, и армии был отдан приказ отступать. Наполеон со своими дуболомами таки взял Москву. К слову Москва для него была больше чем просто захваченный город. Бонапарт видел в ней нечто сакральное. Но как мы знаем, столица так и не покорилась ему.
Говорят, что, когда армия готовилась к отступлению, старый князь Кутузов плакал. Он определенно не мог смириться с решением оставить Москву. Но если он, вопреки всем своим желаниям и внутренним переживаниям принял это решение, значит иного выхода не было, и этот вопрос можно закрыть навсегда. Неужели князь, всю жизнь отдавший служению России, поступил бы так, будь у него хоть единая возможность сделать иначе?
Когда б на то не Божья воля,
Не отдали б Москвы
