Ирина Федорченко продолжает рассказ о детстве 1940 - 1950 годов в "министерском доме", на Ленинградском проспекте, 9.
Наша семья была одной из первых в доме, у кого появилось чудо века – телевизор «КВН» с линзой! Спустя много лет - после появления других телевизоров - его прозвали «купил, включил, не работает». По воскресеньям мама устраивала для детей из нашего дома телепросмотр, установив стулья в гостиной перед телевизором, как в кинозале. Собирались в 12 часов - к моменту начала детской передачи. Самая любимой была «Путешествия по СССР». Вёл её потрясающий рассказчик Владимир Шнейдеров, который потом стал первым ведущим "Клуба кинопутешествий" (позже - "Клуб путешествий").
Мама всегда всех чем-нибудь угощала. Однажды в вазе лежали апельсины, а одна из девочек спросила: «Что это такое?». Так что теперешние разговоры о тогдашнем всеобщем равенстве и достойной жизни просто демагогия.
В этой связи вспомнила, как папа читал мне стихи Игоря Северянина про ананасы в шампанском, а я никак не могла представить себе, что такое ананас. Папа пытался изо всех сил объяснить мне, что это такая большая шишка с букетом из листьев наверху (и даже рисовал что-то похожее), у которой вкус напоминает смесь из апельсина и клубники, но если внешний вид я ещё могла вообразить, то вкус … увы.
В Москве в 1950-х было несколько магазинов, знаменитых по тем или иным причинам, где можно было купить хорошие продукты. Выбора там, конечно, особенного не было, но всё-таки они были лучше, чем большинство московских «сельпо». К их числу в первую очередь относился Елисеевский – по выбору продуктов и, естественно, по красоте. Был известен ещё и Смоленский, который находился рядом с МИДом и, наверное, поэтому имел неплохой ассортимент продуктов. В эти магазины обычно съезжались все, у кого были машины, очереди в них были огромные, но, покупая там продукты, можно было быть уверенным, что купил свежую провизию.
Обычный будний день проходил так. Машина – это была папина служебная «Победа» - отвозила его утром на работу, меня бабушка или домработница отводили в школу, мама ехала на работу на метро или шла пешком - в зависимости от места работы. Потом меня приводили домой, я обедала и ложилась спать (врачи требовали, чтобы я обязательно спала днем). Потом я садилась за уроки, которые почти всегда делала сама – никто мне не помогал в начальной школе.
Но один раз в неделю происходило прекрасное действо: днем к нам домой приезжала машина, и мы с мамой ехали по магазинам. Чаще всего - в Смоленский гастроном. Сейчас в самом затрапезном ларьке выбор более обширный, но по тем временам там было хорошо: на витрине бывало даже по два-три разных вида вареной колбасы, а иногда, если повезет, бывала не простая вареная колбаса, а даже языковая! Что касается сухой, сырокопченой колбасы, то её никогда не продавали, а только давали в заказах или праздничных наборах на работе.
Зато витрины были заставлены банками со сгущенкой, с крабами и икрой – их почему-то никто не покупал. Все эти банки устанавливали в виде пирамиды одну на другую. На банках с крабами было написано совершенно непонятное слово: "СНАТКА".
При печати этикеток для экспортных консервов ошиблись с размером, поэтому при наклейке этикетки слово «Kamchatka» осталось без первого слога. Так и получилась «Чатка» или «Снатка».
Накупив всё, что нужно (иногда даже удавалось купить цыпленка!), мы усаживались в машину и ехали в Столешников переулок, где была лучшая в Москве кондитерская, сохранившаяся ещё с дореволюционных времен. Таких пирожных, как там, не было больше нигде. Дедушка любил «картошку», мама - эклеры с заварным кремом, мне нравились «корзиночки». Правда, я не ела сами корзиночки из теста, а любила то, что было внутри. Иногда мы ездили и в Елисеевский - мне он казался царским дворцом.
Потом папу повысили на работе, и он стал получать «кремлевку». Это была такая, как теперь говорят «халява» для высокой номенклатуры. Даже сосиски там были не такие, как везде. Потом, спустя много лет, когда я уже вышла замуж, муж называл их «партийные сосиски». Каждый начальник в министерстве должен был внести за эти продукты определённую сумму денег, которая совершенно не соответствовала их реальной стоимости, а была просто мизерной. Остальное за них доплачивало государство, и это называлось непонятным словом «дотация». Ещё выдавалась книжечка с талонами на 24 дня - на обед и ужин. По ним в так называемой «кремлевской столовой» можно было пообедать, расплатившись талоном «обед» или получить обед или ужин сухим пайком. Даже если папа обедал на работе, оставшихся «ужинов» хватало на питание всей нашей семьи.
Ещё существовала система так называемых «пайков» или «заказов». К каждому празднику всем сотрудникам выдавали (естественно, за деньги, а не за красивые глаза) пакеты с продуктами. Ассортимент варьировался в зависимости от занимаемой должности, но некоторые "наименования" были неизменными и входили во все разряды «заказов». Это были баночки шпрот и красной икры, бутылка "Советского шампанского" за 4.20, пачка индийского чая со слоном на упаковке. А вот замороженный судак, кукурузное масло, сухая колбаса и кое-какие другие «деликатесы» вкладывались не в каждый пакет. Еще мы часто делали продуктовые заказы в Елисеевском. Их привозили домой и, «подружившись» с сотрудником доставки можно было надеяться на качественные продукты.
Предыдущее: "В другом подъезде, с лифтом, жил настоящий принц - из "Золушки", "Часто снился сон про карлика - круглого, гладкого, белого, как комок теста", "Мы объедались этим жареным луком, накладывая его на черный хлеб и варёную картошку", "Кукла моя не победила на конкурсе, потому что я была "из интеллигентных", "Все государственные служащие работали по ночам", "Если задрать голову, то кажется, что дом падает"
Ещё о Смоленском гастрономе: «Деньги в 1950-х были грандиозных размеров, поэтому мамин аванс составлял в длину метр с хвостиком»
Делитесь своими историями! Почта emka3@yandex.ru