.
У меня иногда спрашивают, есть ли в наши дни большие пианисты, или они остались в прошлом? Что бы ответить на этот вопрос не сгоряча, я побеседовал с рядом людей окончивших консерваторию по классу фортепьяно , (людей младших , и старших меня), и как ни странно, догадки мои подтвердились, великих пианистов (уровня Рихтера, Горовица, Фишера, или Гринберг) в наши дни просто нет, и вероятнее всего не будет, по крайней мере, какое то, немалое время. Денис Мацуев неплох...Но разве , после Марии Гринберг, или, даже, Гилельса, кто-нибудь сможет слушать Мацуева? Я лично, нет, хотя пианист он неплохой. Намного более важный, хотя, и более сложный вопрос, почему в наши дни нет больших пианистов? Потому что оборвалась та самая большая пианистическая традиция, сформировавшаяся в 30 ,40 годы СССР, и в наши дни , уже, нет больших педагогов, уровня Нейгауза, или Марии Гринберг. В чем состоит отличие между великим исполнителем, и исполнителем просто грамотным и хорошим? В исполнении великого пианиста пропадает чувство инструмента, ощущение пианино куда то, исчезает, и остается просто музыка,(так же как великий оперный певец, или певица не поет связками и горлом, становясь проводником какого то иного, "сферического" голоса, его инструментом), так же ,точно исчезает инструмент, в исполнении большого, или великого музыканта. Когда я слушаю самые первые звуки рояля Юдиной в ее исполнении Моцарта, я просто замираю.
Столько в этих , таких тихих лирических и проникновенных звуках, сжатой , надмирной энергии. Что такое музыка? Музыка это философия. Я бы сказал, музыка это религиозная философия, говорящая языком космоса, или языком небесных сфер .Те музыканты прошлого были не просто большими пианистами, они были, и останутся прежде всего, большими личностями, и большими философами в музыке, людьми ставшими свидетелями своего трагического времени, и отобразившими его в своем исполнении классики. Даже, не просто философами а религиозными праведниками, если говорить о Юдиной. В наши дни есть просто хорошие музыканты, но уже не философы, не большие художники. Современные исполнители , просто хорошо ощущают инструмент, хорошо умеют на нем играть. Меж тем, что такое рояль, или пианино? Пианино это не только то, что служит некоей ступенью к Бетховену , или Баху, пианино и разъединяет исполнителя и Бетховена, (я бы сказал в большей степени, чем соединяет.)Поэтому, что бы, зазвучал Бетховен, или Моцарт, рояль должен пропасть.
И должны зазвучать, небеса, дальние звезды, или земля.
Говоря о самых крупных пианистах советского времени, нельзя не упомянуть имени великой пианистки Марии Гринберг, по той причине, что на самом деле, некоторое забвение, или тень, которые коснулись ее бесспорно выдающегося имени – были связаны отчасти с тем, что в отличие от Марии Юдиной, Мария Гринберг преследовалась властями, и Сталиным, ей просто запретили выступать, (расстреляв ее мужа и отца), не помогли Марии ни высокие места на конкурсах, которые она занимала, ни ее преподавательская деятельность. При жизни Сталина ее просто травили, чудом Господней Милости ее не расстреляв, или не сгноив в лагерях. Лишь после смерти Сталина, Марию Гринберг начали записывать, и, даже, разрешать ей, публичные выступления. В некотором забвении Мария Гринберг оказалась отчасти и потому, что незаслуженно оказалась в тени другого славного имени – Марии Юдиной.
Мария Юдина была любимой пианисткой Сталина.
Кстати, Марию Гринберг, Мария Юдина не любила, воспринимая ее, скорее, как свою соперницу, и даже, с презрением называя ее "советской", что само по себе выглядело странным, поскольку, диссиденткой была Мария Гринберг а не Мария Юдина, которая могла открыто заявлять о ненависти к советской власти, или публично креститься - в глубине души понимая, что Сталин, ее любивший лично, не тронет. Можно представить, что было бы ,если Мария Гринберг допустила, хотя бы, десятую долю того, что могла допустить Юдина, (касаясь области высказываний последней), ее сразу бы, арестовали, отправив ее по этапу, а то и расстреляв, вот и все. Если быть совсем откровенным, Мария Юдина была просто избалованным Сталиным ребенком, (которого правда, она сама, может быть, и не любила, даже, ненавидела.)
Она была женщиной самоуверенной и эгоцентричной.
Эгоцентричной Юдина была и даже в своем Православии, о котором слишком громко заявляла, не заботясь о том, что могла тем самым, подставлять своих друзей, которые рядом с ней находились. Впрочем, не хочется судить Марию Юдину за это, и не хочется это обсуждать, понимая ее дар, понимая ее православное мессианство. Хочется вернуться к Марии Гринберг. Если говорить о степени музыкальной одаренности М.Гринберг, о ее масштабе, как исполнителя, на Западе ее имя сопоставляли лишь с одним великим пианистом, Святославом Рихтером. Это уже говорит о многом , потому, что Рихтер - самый великий пианист.
Как можно охарактеризовать ее манеру исполнения?
В отличие от субъективизма Юдиной, манеру Гринберг можно назвать временами простодушной, (или первозданной), в то же время, довольно масштабной, глубокой, по мысли, временами мужественной, но не в урон краскам, психологизму, и детализму, который ее отличал от рихтеровской игры. Она в большей степени была романтиком, чем Рихтер, тем не менее не уступая Рихтеру ни в чем. О ней до сих пор спорят, что было больше в ее исполнении, начала романтического, или классического? Честно говоря, я бы сам не ответил на этот вопрос. Я много слушал Марию Гринберг в детстве, пока учился в муз. школе. Кстати, именно Гринберг записала все тридцать две сонаты Бетховена, (что не делал ни Гиллельс, ни Рихтер, и вообще никто до нее), правда, я не могу сказать, что эти записи получились ровными.
Одни записи воспринимались лучше, другие хуже.
Временами Мария Гринберг слишком уж словно "очищает" Бетховена от бетховенских наслоений, а иногда, просто, слушаешь какое-то выдающееся исполнение. Кроме Бетховена, Мария Гринберг - сонаты Гайдна исполняла гениально, даже, порой, интереснее Рихтера. А если сравнить Марию Юдину и Марию Гринберг, я бы сказал, что мне больше нравится Мария Гринберг, ни то что бы, больше нравится, она просто лучше ее как исполнительница. Правда, в ней не было такой гениальной личности, как в Марии Юдиной, в отличие от Юдиной , Гринберг, скорее гениальная исполнительница, чем гениальная личность. А в жизни она была простодушной, хотя и героической женщиной, перенесшей многое.
Даже если послушать лунную сонату в исполнении Юдиной и Гринберг.
Разное исполнение, хотя оба исполнения выдающиеся. Но интерпретация Гринберг, интуитивно ближе к замыслу Бетховена. Разница состоит в том, что Юдина проповедывала Бетховеным, а Гринберг скорее исповедывалась им. Хотя, с точки зрения исполнительской, исполнение Гринберг лучше исполнения Юдиной, оно, романтичнее, взволнованнее, приподнятее, и тоньше. Не смотря на большую открытость, оно даже временами еще более затаенное, чем у Марии Юдиной, хотя исполняет сонату Мария Гринберг по темпу несколько быстрее.
В чем, состоит разница, между двумя пианистками?
Если сравнить их образы на фотографиях, они воспринимаются как две сестры, одна из которых была любимой Сталиным , (который, ей все прощал), а вторая попала в немилость - как в русской народной сказке. А если сравнить исполнение, хотя бы одной лунной сонаты в интерпретации Юдиной и Гринберг, ощущаешь разницу, разницу в характерах, и в архетипах. У Марии Юдиной это исполнение библейское, почти траурное, слушая ее, вздрагиваешь от нижних тонов. А слушая Гринберг, я раза три вздрогнул от ее верхних тонов, каких-то необычайно чистых, и небесных, почти взятых в горних октавах.
Исполнение Юдиной - исполнение скорее катакомбное, и даже, доносящееся из под земли.
А исполнение Гринберг - исполнение доносящееся сверху, это, скорее, небесное исполнение.
Нижние тона лунной сонаты у нее словно приглушены, но они чище, прозрачнее, даже слышнее, чем у Юдиной .Ее ритм, заметно, оживленнее. В отличие от Юдиной, Гринберг более ритмичная пианистка, основой ее исполнения служит ритм, на котором все держится. Может быть, во второй половине первой части лунной сонаты, она заметно романтизирует развитие и финал, но у нее это получается поэтично, и не нарушает целостности замысла, как и пейзажа бетховенской сонаты. У Марии Гринберг лунная соната звучит лирично .
А у Марии Юдиной лунная соната звучит эпично.
Я бы даже сказал, что у Марии Гринберг, это, какое-то, тонкое, более взволнованное, не эпичное, а скорее поэтичное исполнение. Я давно остыл к лунной сонате, я сто раз ее сам исполнял, как сто раз ее слышал. А сейчас услышал ее, словно, в первый раз, в исполнении М. Гринберг. Что бы я вздрагивал от верхов, (верхних тонов ) не было такого, даже в исполнении Гиллельса.
Сравнивая Гринберг с Юдиной, понимаешь что у них разное бессознательное.
У Марии Юдиной более подземное, а у Гринберг более небесное бессознательное, проводя такую своеобразную разницу - меж ними. Они по разному воспринимали одних и тех же, композиторов, (не смотря на то, что жили в одну эпоху), по разному смотрели на мир. И обе были женщинами еврейского происхождения. Одна из тайн состоит в том, почему среди больших пианистов много музыкантов еврейского происхождения. Как ни странно, немцев и евреев, больше роднит, чем русских и евреев, (и даже немцев и русских.)
Что именно?
Роднит немцев и евреев, прежде всего их высокий философский интеллектуализм, культурность, отрицание алкоголизма, даже при самой плохой жизни. Роднит немца и еврея их кровное самосознание и обособленность в России, которая не позволяет им растворяться в толпе, оставаться только собой. А самое главное, (что роднит немца и еврея) огромный дар к классической музыке. С кем я могу поговорить о музыке?
Только с евреем.
Для меня самого секрет, почему только евреи, только еврейские пианисты, могли в музыке раскрыть сущность немецкого идеализма в Бетховене, Шуберте, или, Бахе, раскрыв все главное, все философское, духовное в замысле этой музыки. Сейчас очень даже понимаю моего отца, (немца по крови,) который от некоторого антисемитизма в юности - пришел к признанию евреев, и даже предпочитал общению с русским священником общение с мягким , мудрым раввином, не смотря на то, что отец мой оставался православным человеком.
Как признавался мне мой отец, с годами он пришел лишь к любви к евреям.
С годами и ко мне приходит, именно такое же понимание. Люди взрослеют, с момента, когда они начинают понимать свою мать, избегая осуждать ее. А мудреют они, только тогда, когда, начинают, наконец, понимать своих отцов...
Впрочем, вернусь к Марии Гринберг.
Мария Гринберг, с одной стороны, романтик, с другой стороны, сторонник чистоты замысла, (очистки от наслоений), возврата к замыслу. И как-то, в ней это сочеталось. У нее были и неудачи. Но то что ей удалось, совершенно не похоже на других, и не ниже Рихтера.
Например, ее Скарлати.
У Марии Гринберг интересное исполнение Скарлатти, которого она вправду, временами странно героизирует, исполняя его не по "скарлаттивски" пламенно, однако меж тем, цельно, и нюансово. У нее поразительно звучит Глинка, такого Глинку я ни у кого не слышал, очень романтичное, нежное, и чистое исполнение. У нее поразительно звучит Бах, который, тоже, ни на кого не похож, какой-то очень свой Бах, очень продуманный, я бы сказал, и открытый, лично.
Это, какой-то, романтичный Бах.
Говоря же о Бетховене, в интерпретации Марии Гринберг, у Марии Гринберг интересный подход, ее Бетховен отчетлив, и по отчетливости каждой ноты - даже порой превосходит Рихтера, хотя, эта отчетливость у нее временами слишком пианистическая. Ей очень удается все героическое в Бетховене, хотя это героическое у нее скорее получается личным, чем эпичным.
Но однако, ошеломляющим.
У Марии Гринберг поразительный тембр всех нижних аккордов Бетховенских сонат, в перекличке с верхними пассажами. Временами она интересно и своеобразно "полифонизирует" Бетховена. У Марии Гринберг есть какая-та поразительная чистота. Ни у кого такой чистоты нет. Это самый чистый звук, самые чистые аккорды, а может быть, это и самые чистые чувства.
Разве есть такая чистота у Горовица?
У Горовица больше красок, а у нее цвета. У Горовица больше чувственности, а у нее , чувства. Даже, У Гилельса это скорее сухость, чем чистота .Правда, у нее эта чистота совершенно романтическая. А как неожиданно волшебно Моцарт звучит у Марии Гринберг. Какой-то воздушный, легкий, мечтательный Моцарт, не бетховенский, как у Юдиной, или, даже у Рихтера.
Другой Моцарт, возможно, чуть более романтичный, чем принято, за то клавесинный Ее стаккато как то, по клавесинному звучат, (а, на самом деле, по моцартовски.)
Может быть ,это единственное истинное исполнение Моцарта, в эпоху СССР.
Где у Святослава Рихтера - философия, а у Марии Юдиной проповедь, у Марии Гринберг - поэзия, с переходом гамм настроений по моцартовски легким , непредсказуемым, летучим. Если бы Горовиц исполнил эту вещицу Моцарта, он бы, скорее, ее испортил, разложив эту вещь на изысканные фрагменты, и чрезмерно все утончив до декаданса.
А у Гринберг, все, как-то в меру., и все недосказано.
А может быть, даже не Моцарт такой, а, просто, поэзия, такова? Или, Мария Гринберг такова, а не Моцарт?. Может быть, и так. Но все равно, Моцарт у нее самый моцартовский. Ни с кем, даже, ни, то что бы не сравнишь, а рядом, не поставишь.
Моцарта у нас, в СССР, в основном губили.
Необычной и сложной, можно назвать, и ее интерпретацию знаменитой бетховенской сонаты Буря. Мария Гринберг эту вещь строит не на революционности, (как большинство исполнителей той эпохи), а, скорее, на конфликте и раздвоенности лирического и эпических начал. Начало сонаты у Гринберг не революционное, а скорее лиричное...
И вдруг его перебивают эхом революционные басы.
Мне кажется, в эту сонату Мария вложила что-то личное, (себя, время, свою душу .) Как всегда , лиризм верхних нот у нее в этой вещи на высоте, хотя, в то же время, у нее, не по бетховенски странная проникновенность вступления, которое у других пианистов бурнее. У нее это начало звучит, скорее, по шубертовски. Меж тем, не столько субъективное, сколько личное исполнение. За то, во второй половине первой части - улавливается редкая поэтичность, какую не встретишь у других исполнителей.
Ее замысел становится понятным, только ближе к концу первой части.
В исполнении Марии Гринберг Бетховена очень хороши контрасты, (иногда весьма смелые, никто на такие контрасты не решился бы из пианистов той эпохи), и ритм. У нее необычно проникновенная окраска звука, особенный тембр, и, конечно же, чистота. Мое заключение о ней как пианистке, она все таки романтик, не листовского, а шубертовского плана, или даже моцартовского (хотя Моцарт, не романтик.)
Это самая поэтичная пианистка той сталинской эпохи.
Повторюсь, всли Рихтер и Юдина философы, то Мария Гринберг скорее поэт в своей трактовке музыкальной мысли немецких романтиков, и других композиторов. Правда, у нее необычный подход. Например, Лунную сонату она исполняет очень цельно, подчеркивая движение и нарастание, (а не медитативность), а 17 сонату напротив трактует совершенно лирично, хотя и конфликтно. Она романтизирует Баха иногда, но в Бахе за то становится слышно все то что у других приглушено. Мария Гринберг хорошо исполняла Шуберта, Шопена, композиторов романтического плана.
В ней много романтической порывистости, но и поразительного самообладания.
Но как она романтична? Отвечу, что совсем , не так, как Горовиц. Это, не одни чувства, тончайшие нюансы,или, переходы как , скажем, у Горовица, (хотя, все это есть, и в исполнении Марии Гринберг.) Это, в большей мере романтизм философский, это передача сокровенных чувств ушедшей эпохи Романтизма в нашей эпохе, попытка донести их эхо, и расшифровать их замысел, их чистые, идеальные интенции .
Для сравнения, у Рихтера иная игра.
Это расшифровка замысла музыки на уроне Космоса ,еще до того, как этот замысел стал произведением. А у Горовица, это просто нюансы, воспоминания, чувства, и настроения, тончайшие, ажурные поэтичные, хотя, этой" поэзией "он иногда все разваливал. Кто мне нравится больше Рихтер, или Гринберг? Или, Юдина? Не знаю, кто.
У Рихтера больше удач.
Но у Рихтера подход более рациональный, иногда в ущерб чему -то в музыке неуловимому , хотя, передача замысла, и цельности у Рихтера совершенны. А у Марии Гринберг подход более интересный, чем у Рихтера, не такой , может быть, универсальный. Мария Гринберг очень разная. Хотя, по глубине Мария Гринберг - ничуть не уступит - лучшему Святославу Рихтеру.Нужно понимать еще и то, что Мария Гринберг плохо по качеству записана, потому, что пианистка практически не выезжала за рубеж, в отличие от других видных пианистов, которых записывали лучше фирмы Европы. Но даже сквозь не лучшее качество записи, ее манера остается живой, очень своей, и узнаваемой.
Однако, Гринберг не всегда и не везде романтик.
Иногда она даже сдерживает патетический напор в Бетховене, выделяя в нем другое (все поэтичное в нем) , в то же время не нарушая замысла бетховенских сонат. У нее это получается, довольно, цельно. Это не просто исполнение, это затаенная мысль. А что эта за мысль, пока не могу сказать словами. Я просто ее ощущаю, и все.
Хотя, и не могу сказать, что это за мысль.
Даже дуновение весны ощутил за этот год впервые, послушав ее записи. А во дворе был, не ощутил..Хорошо, что имя ее возвращается в стан лучших пианистов советского времени. Интерес к ней будет только расти. Сейчас, ее незаслуженно забытое имя, возвращается в Россию.
Что сказать в конце?
Пианисты прошлого намного лучше, даже лучших пианистов современности. Почему? Не знаю, почему. Правда, не знаю. Никогда не знаю, что нужно говорить, когда тебе это замечают даже молодые музыканты, или ты сам это понимаешь
Просто ушла та эпоха.
Ушла ведь например эпоха немецкого или английского романтизма . Так же ушла, и та старая пианистическая, (с 30 годов по 80е) эпоха. В наши дни есть просто хорошие пианисты. Но на фоне прежних, все это не то. Что бы быть большим исполнителем, в смысле прошлого, нужно быть каким- то библейским философом в исполнении, как скажем М. Юдина.
Или, духовидцем., как Рихтер, или скрипач Коган.
Или, тончайшим импрессионистом , играющим настроениями, с волшебно переливчатым, (говоря конечно о Горовице),или, матовым , чарующе приглушенным, (говоря о Гиллельсе), звуком. Или, нужно быть глубочайшим романтиком, как Мария Гринберг.
Или, отстраненным , завораживающем , элегиком , как, Григорий Гинзбург.
