Элишка заправила золотой локон за ухо и вложила тонкие пальчики мамы в свои детские ладони.
— Все обязательно будет хорошо, — сказала она. — Это просто еще одна осень, печальная, с падающими и сереющими под ногами листьями, в теплых кожаных перчатках, замотанная в неприглядный потертый шарф. Это все ли осень, приходящая каждый год и каждый год уходящая восвояси. Помнишь, ты как-то сказала мне, когда я получила двойку по математике, что это всего лишь оценка. Она не характеризует тебя как человека. И вскоре ты перестанешь из-за нее грустить. Ах, мама, мама, если бы мне было так просто отпустить все, что произошло между нами. Если бы это была всего лишь оценка, да я бы выкинула дневник в окно или закрыла бы ее десятками пятерок.
Девочка наклонилась к ней низко-низко и поцеловала ее прохладную руку. Сердце сжалось от тоски и печали. Мама лежала такая отдаленная, такая беззащитная, что ей стало невыносимо одиноко. Слезы горсткой хрустальных капель полились из глаз. Элишка утерла их рукавом кофты и, не выпуская из рук ладони матери, процедила сквозь сомкнутые губы.
— Прости, прости меня, мамочка! Я не хотела, чтобы все так закончилось. Я, я, — она стала заикаться, стараясь отыскать нужные слова, — я бы променяла все, что было на то, чтобы ты ожила. Я больше никогда не буду уходить из дома без спроса, никогда тебя не брошу. Мама, мама, ты слышишь меня? — взмолилась девочка и подняла глаза от кровати, чтобы оглядеться. Но Люция все так же лежала неподвижно.
— Доктор сказал, что ты возможно слышишь меня. Я буду в это верить. Я просто не знаю, во что еще можно верить. Какие ценности вечны.
И она стала перечислять ценности, прочтенные в книгах: — любовь, дружба, доверие. Нет. Нет ничего вечного. Кроме, — неожиданно ей на ум пришла мысль, — кроме музыки. Музыки, мама.
Ей показалось, что палец на правой руке мамы едва шевельнулся.
— Мама, мама, — девочка обежала кровать с противоположной стороны и встревоженная наклонилась над ней. — Мама, проснись, проснись, — воскликнула она.
Но ничего не произошло. Отчаянно девочка стала перебирать в голове слова, которые она недавно произнесла и повторять их вслух. Но мама лежала недвижимо. Элишка обреченно закрыла глаза и, погладив ее руку, вышла из палаты.
— Мне показалось, что она пошевелила пальцем, — сказала девочка, упав к Карелу в объятия.
— Возможно, это мышечный спазм, — ответила пожилая пани Ондеркова.
— Нет, — Элишка отрицательно покачала головой, — она меня слышала и отреагировала на какое-то слово. Но я не смогла его найти, — девочка разочарованно поджала губки.
— Ничего, — Карел успокоил ее, — придем завтра.
22.4#Praga_book (Прага)
Продолжение следует в новой статье. Подписывайтесь на канал, чтобы быть в курсе событий.
Читать все главы сначала по ссылке.