Я сидела на берегу и лениво следила за плывущей по реке лодкой. На том берегу собралось несколько человек и что-то яростно обсуждали. Они были далеко и понять в чем там дело, было не возможно. Судя по яркости одежды, кто-то из купцов, а может бояр.
Солнце, тепло, но вода уже отливает осенней голубизной, холодная. Листья на деревьях еще зеленые, но среди них есть желтые проблески. Скоро осень. А за ней зима. Как я ее здесь переживу?
Интересно, что понадобилось Всеволоду, уж больно не похож, он был сегодня на себя.
Подождав около часа, я пошла назад к избе. Воевода уже уходил. Он кивнул Мстиславе и посмотрел на меня.
Его взгляд вдруг стал напряженным, он подошел ко мне, развернул к солнцу и внимательно начал разглядывать, я испугалась.
«Знаешь, а Дым очень похож на Димитрия в детстве, их с Мистяткой можно было бы за братьев принять.»
«Не о том думаешь, отпусти его.» - заволновалась моя хозяйка.
Потом добавила: «Мистятка, еще маленький, зря волнуешься. Натешится князь в этом году, в следующем забудет».
«Ты его не знаешь. Один раз в голову, что засело, не выбьешь. Этим в отца пошел.»
«Забудь, лучше помоги Дыма к делу пристроить. Может, кто помощника ищет. Не сочти за труд, узнай в Городе.»
Воевода кивнул, но какая-то мысль, явно не давала ему покоя, он взял, меня за подбородок, повернул голову, рассматривая.
«А ведь сошел бы за моего родственника. Ладно, прощай, Мстислава, свидимся.»
И ушел.
Хозяйка махнула ему вслед полотенцем, и вернулась в Избу, сказав на последок: «Чего стоишь без дела, грибы в лесу все соберут, нам ничего не достанется. Возьми лукошко и иди.»
Несколько дней прошло спокойно. Но однажды рано утром, приехал холоп от Воеводы с запиской для Мстиславы, и письмом для меня.
После того как, моя хозяйка прочла записку, она отругала воеводу такими словами, которые я большей частью не знала, а те которые поняла в своем словосочетание вызывали образы из ненаучной фантастики. Самым понятным, было Божедурье, не очень Облудъ и совсем необычное Мордофиля.
Наконец успокоившись, она объяснила, что меня приняли в младшую дружину, отроком. Воевода постарался, порекомендовал.
По слова Мстиславы, письмо, а похоже не письмо, а что-то вроде военной повестки, предлагало мне прийти на городскую площадь к княжеским палатам, утром, через месяц после получения послания, с необходимыми вещами.
На следующий день, Воевода пришел сам. Кивнул мне, я тащила бадью для воды к реке, потом наклонившись, вошел в дом.
Я не выдержала, бросила бадью и побежала к тому месту, где была дыра в стене, подслушивать.
«Да пойми ты, у всех, кто в Новом Городе хоть какую власть имеет, сын, или кто из младших родственников в Дружину пойдет. А у меня сама знаешь, Мистятка (это, как я выяснила внук Воеводы), еще маленький, да и не хочу я его князю отдавать.»
«Дым, а ну иди за водой. Не твоего ума разговор.»
Вот, как она узнала, пришлось возвращаться к бадье, все равно больше ничего услышать не удастся.