Вещевые рынки конца девяностых были круче всяких современных торгово-развлекательных центров, а беляши и пирожки, с обязательным «купи три чебурека и собери котенка», были натуральными и вкусными, куда там бигмакам с вопперами и даже твистерами. Здесь тусили не хуже сегодняшней молодежи в «Меге», жили взрослой жизнью и сами старательно вливались в нее. Рынок подкидывал интересного на неделю вперед и позволял заглянуть в более красиво-богатую жизнь.
В 90-92-ом развалы и стихийные барахолки уже почти ушли в прошлое вместе с бабульками, торговавшими всякую ерунду за-ради покупки картошки и обрезков из мясного первых годов демократии. Вместе с ними ушли в прошлое любители аквариумных рыбок, хомячков и морских свинок. Им лишь предстояло воскреснуть позже. Самым стойким в области оказался Птичий рынок, то живший вдоль Дыбенко, то прятавшийся чуть дальше. «Болгарка», когда-то привечавшая фарцу, спекулянтов и цыган с поддельными кожаными куртками, переместилась на Кировский рынок, вросший в Самару до пока невидимого окончания времени Путина.
Отрадненский рынок был самым-самым на всю округу, включая еще с пяток районов области с их наезжающим по воскресеньям населением. И немудрено, ведь рынки девяностых были совершенно волшебным местом. Там спокойно продавали брендовые вещи вперемешку с турецким ширпотребом, китайский текстиль ценился дешевле некуда, а турецкие джинсы, купленные именно там, вполне могли дотянуть до настоящих Ливайсов десятых годов. И не известно, чье качество лучше, кстати.
- Где встречаемся?
- На площади.
Люди делятся на жаворонков с совами, мне вставалось рано и я частенько перся к Диману домой, где пил кофе с его мамой, курил прямо на кухне и ждал, пока ему приходится в себя.
В нашей школе конца девяностых одиннадцатый класс учился в пятидневку. Суббота оказывалась отсыпной, а в воскресенье утром начиналось самое интересное – рынок. Туда мы ходили каждую неделю. Чем еще заняться в маленьком городке, если не отправиться порыскать среди торговых рядов или потусить у самой важной для всех неформалов Отрадного палатки?
Андрея, хозяина палатки с кассетами, дисками, футболками и всякой дешевой мутотенью, типа браслетов, значков и анархий с пацификами, наша одноклассница прозвала Нау. В самом начале торговли тот стоял с напарником, вместе образовывая Наутилус Помпилиус. Второй, соответственно, оказался Помпом. Когда Помпа призвали в армию, его место заняла яркая альфа в виде Андреевской супруги.
Палатка Андрея, единственная на всем большом рынке, звучала правильной музыкой, состоявшей из Нирваны, Металлики и прослушиваемого покупателями. Покупателей всегда оказывалось меньше малолетних неформалов, выбравших ее в качестве места тусовки. Там наши мозги, не имеющие доступа в Интернет и даже регулярных изданий наполнялись новостями из мира музыки, огрызков каких-то заплесневелых баек о рокерах и их увлечениях.
На рынках тусовали все, кому не лень. Серьезные пацаны встречались, намечая жертвы среди прочих, рассматривая приобретения для субботних дискотек, лениво кивали вслед красоткам и как-бы обычно здоровались с редкими знакомыми около-криминальными торпедами-шестерками, обретавшимися тут постоянно. Серьезным пацанам желалось стать крутыми и свою бригаду, но жизнь давала, обычно, ПТУ-каблуху, дискач в ДК и раздачу свежи-горячих тем, кого поменьше. Рынок компенсировал отсутствие крутого в жизни показной крутостью перед слабыми.
Батончики «сникерсов» с «марсами» уже заняли нишу ниже шоколада, но постоянно появлялось что-то новое и в самом конце девяностых любящие мамы не могли не купить киндер-сюрприз чадам, жаждавшим бегемота из сладкого яйца. Уже тогда никто не обманывался насчет содержания и составляющих.
Тогда неожиданно стало вновь модным покупать книги. Страну перестало трясти, девяносто пятый, вместе с первой Чечней, неожиданно подал робкую заявку на какую-то стабильность, машин появлялось все больше, а те самые книги, пережившие бесконтроль начала лихих-святых, выходили в самых настоящих издательствах и по лицензии импортных писателей.
«Век дракона», «Фантастический боевик» и, самое главное, мастерский ход Азбуки, начавшей издавать «русское» фэнтези, создали на рынке сразу несколько точек, тянувших к себе посильнее свежих чебуреков с беляшами. Правда, в отличие от них, родивших анекдот про «купи три беляша и собери котенка», так приобрести «Волкодава» у стандартного школьника конца девяностых, просто так не получалось. Цены кусались и выходило просто пройти мимо, полюбовавшись на обложки.
И там, порой, действительно встречались стоящие вещи. Одни из джинсов, купленных на отрадненском рынке, дотянули до нулевых, вместе с моим нормальным размером и весом. И померли не своей смертью, отправленные мною в мусорку просто из-за того, что глядеть на них больше не мог. А куртка а-ля Ливайс, светло-голубая, из прочной джинсы, купленная брату, куда лучше продаваемого сейчас в мега-моллах и гипермаркетах.
Последним рынком моих юношеских девяностых оказался самарский «Караван», где в 2002-ом сделал последнюю покупку. Ну, а Книжка, где зародились самарские анимешники и где пираты продавали новую Металлику чуть ли не раньше ее официального релиза, умер своей смертью. С расширением рынка подержанных авто и Интернетом, где никому не нужно платить за сворованное.
Рынки почти ушли в прошлое, вместе с холодным ветром по девичьим тугим бедрам зимой, чтобы померить джинсы, с бабульками, раздающими котов у входа и с карманниками, легко достающими ваши кровно нажитые. Ушли, как сами девяностые, да и ляд с ними.
Больше про 90-ые есть тут, по ссылке