Самолёт коснулся шасси взлётной – посадочной полосы и Лика вздохнула глубоко. В иллюминатор было видно солнце, зелень и кусочек моря. В двух часах лета осталась заснеженная Москва, небо, укутанное серым ватным одеялом облаков, голые ветки деревьев. Лика вышла из самолёта и счастливо сощурилась на солнышко. На выходе из аэропорта спросила охранника:
− Как мне доехать до моря?
Охранник посмотрел на нее странно. На часах 7 утра. Встала, небось, на рейс еще затемно. Легла за пару часов до подъема. Вон – синячищи под глазами. А улыбка на пол-лица и эти самые глаза сияют, как два бриллианта на витрине ювелирного. Багажа нет, один рюкзачок за плечами. Ей бы в такси и в отель, забронированный на букинг.ком. Спать. А она к морю хочет.
Нафига оно ей, море в марте в 7 утра? Не искупаешься в нем, на пляже небось окурков куча и бутылки валяются, зябко, сыро…
− Я из Москвы, – вдруг сказала ему Лика, потому что у неё в голове весь этот молчаливый монолог охранника отозвался странным эхом. – Понимаете? У нас там 25 марта, снег лежит, ветки голые. Температура +1. Я море хочу. Очень.
Охранник похлопал глазами в изумлении. Он был молодой и симпатичный. «Жалко, – весело подумала Лика. – Что у меня… обстоятельства. Очень он даже ничего».
− Вон там автобус, – показал ей охранник пальцем на остановку. – Он идёт мимо побережья. Выйдете, где вам нужно.
− Спасибо – от души поблагодарила его Лика и пошла к остановке. Не спеша, медленно, подняв лицо к тёплым лучам солнышка.
В кармане зазвонил телефон. Лика посмотрела на экран. Потом ещё раз. Подумала. Выключила звук и убрала телефон обратно в карман. Телефон завибрировал снова. Лика села на скамеечку на остановке. Она знала, кто звонит. И зачем. Но ей пока нечего было ответить. Она ничего не решила.
Рядом затормозил автобус. «Красная поляна» – было написано на лобовом стекле. Лика уставилась на ярко – красные буквы задумчиво. Вспомнила горы, уходящие в ярко – голубое небо, за заснеженные вершины которых цепляются пушистые облака. Шумящую по каменному руслу Мзымту. Цветущую вишню, цепляющуюся за края полуразрушенной и заброшенной автомобильной дороги. Решительно встала, поправила рюкзачок на плече и села в автобус.
Через минуту рядом с ней на сиденье плюхнулся молодой человек в яркой шапочке, широких штанах и лыжной куртке кислотно – розового цвета.
− Кататься? – спросил он её, ослепив белоснежной улыбкой.
− Медитировать, – сообщила ему Лика вежливо.
Лике было тридцать пять. Она знала, что выглядит лет на 10 моложе. Что она подтянутая, ухоженная, и яркая. Привлекает к себе взгляды и вызывает желание собою обладать. Только вот она всегда… Не понимала мужского внимания к себе. Ей казалось, что её недостатки перевешивают достоинства. Что мужчины видят её насквозь. Когда – то давно она себя придумала. Потому что себя не любила и не принимала. Она придумала сильную женщину, красивую, вызывающе сексуальную, дерзкую. Которой была не нужна ничья помощь, она справлялась со всем сама, играя мужчинами, перешагивая через них, чтобы обязательно встретить своего принца. Рискового, с тяжёлой судьбой, немного опасного. Как Лоренцо Ламас в сериале «Отступник». Который сначала будет её покорять, завоёвывать, а она его возненавидит, но потом он выручит её из большой беды, и она посмотрит на него другими глазами. Даст ему шанс, и у них случится большая, всеобъемлющая любовь, которая непременно закончится свадьбой.
А потом все. Дальше Лика этот роман не придумывала. В её мечтах все заканчивалось свадьбой. А какая она будет – семейная жизнь – она не думала уже. Ей казалось, само собой все сложится, она же красавица, и с характером, а он тоже такой брутальный и с характером, но он же её любит. А значит, уступать во всем будет, и случится у них полная гармония и любовь.
Лика ушла в свой придуманный мир лет в 15, в разгар подросткового кризиса, когда проблемы с лишним весом, кожей и самооценкой стали невыносимыми. У неё были стройные одноклассницы, которые целовались, курили тайком, а некоторые и девственность теряли. Ходили на дискотеки и в кино, а Лику, толстенькую, в очках, с прыщами, никто на свидания не звал. Она отчаянно страдала, чувствовала себя персоной нон – грата, чужой в жизни. И потому придумала себя. Симбиоз Лары Крофт и Кармен. Наложницы из гарема и Анжелики, которая в стране чудес.
Фантазия у Лики была развита замечательно. И это позволяло ей жить в своём придуманном мире, который вдруг… стал реальностью. Гадкий утёнок стремительно похорошел. Вокруг неё стали увиваться мужчины разных возрастов и характеров. Она обращалась с ними соответственно придуманной сюжетной линии – дерзко и вызывающе. И ждала: когда же они начнут её завоёвывать? Но таких почему – то не находилось. А случалось другое. Лика влюблялась. А насчёт этого в её придуманной жизни ничего не было. Потому что по сюжету, когда она влюблена, то её герой влюблён в неё уже давно и по уши, и при первом же знаке благосклонности с её стороны они идут в ресторан, а потом он везёт на Мальдивы и там делает предложение на пляже, под шум прибоя, став на одно колено. А что делать с тем, что она влюблена, а он… ну не очень, Лика не знала. Поэтому бросалась в чувства с головой, а предмет её страсти вдруг исчезал с горизонта. Она страдала, говорила себе, что эта любовь навсегда, и теперь она умрёт в одиночестве, потому что больше никогда не полюбит.
А потом появился он. Идеально подходящий под её фантазию. Бедовый, бритый налысо. С бицепсами и впалым животом с кубиками пресса. Уверенно пошёл на неё в атаку. Она ушла в оборону, но он не сдавался. Штурмовал её бастионы снова и снова. Немного неуклюже, по - слоновьи, но решительно. И она сдалась. Утонула в придуманной сказке, ставшей былью.
Правда, случались моменты, которых в её романе не было. Например, они ссорились, и он молчал неделю. Потому что считал, что она виновата. Или не обнимал её, когда она плакала. И Лика бежала ситуацию исправить. Чтобы сказка продолжалась дальше. Стремилась натянуть на него образ главного героя и злилась, если он не влезал в рамки. Подрихтовывала себя под героиню. А потом… очнулась. Как Нео из Матрицы рывком села на кровати среди ночи, вся в холодном поту. Её семейная жизнь катилась под откос последние 5 лет, стремительно грохоча колёсами, как товарный состав, потерявший тормоза. Она старательно пыталась замедлить этот полет. Вставляла палки, пыталась на ходу починить тормоза. Обвиняла то себя, то его. Иногда у неё получалось. Но потом состав снова набирал ход. И вот она поняла. Что все придуманное ею сбылось. Вот она. Она стала такой, как себя придумала. Яркая, фигуристая, притягивающая взгляды. С острым языком. Умеющая достичь всего сама. И… совершенно не знающая, что со всем этим делать. Потому что она никогда не придумывала дальше того момента, когда её героиня выходит замуж. То есть когда она снимает доспехи, вешает в шкаф, отдаёт мужчине ключи от их совместной жизни и говорит – ну, дорогой, рули… Она хотела сильного мужчину, чтобы быть рядом с ним слабой. Чтобы приходить домой с работы, падать щекой на его бицепс и наслаждаться ощущением защищённости. Или вообще не работать и ждать его дома с ужином. Она хотела взаимопонимания, уважения. Чтобы ценил и носил на руках. Но… не знала, как это сделать. Она продолжала играть роль Лары Крофт, не понимая, что он, в свою очередь, не понимает, что ему делать с амазонкой в своей постели. Которая стремится сделать все сама.
Лика некоторое время пожила с мыслью о том, что она… ненастоящая. Попримеряла её на себя. Запуталась ещё больше. Мозг и тело привыкли к другим установкам и сопротивлялись изменениям со всей страстью. Но Лика была упрямая. И если уж ей что – то было нужно, её было не остановить. Она не чувствовала себя счастливой, и перед ней стояла цель – стать таковой. Поэтому мозг был временно выключен. Доводы разума во внимание не принимались. Лика упорно искала то, что нужно изменить, чтобы её жизнь ей понравилась. ЕЁ жизнь. Настоящая, а не придуманная.
И вот она едет в автобусе, смотрит в окно на встающие на горизонте краснополянские горы и улыбается от тепла внутри. Потому что знает – она найдёт здесь ответ. А в кармане непрерывно жужжит телефон. Это он, муж Паша. Видно, проснулся и увидел её записку на столе. Что ей надо подумать, и она уедет на несколько дней. Хочет ей сказать, какая она … ненормальная, эгоистичная, больная на всю голову! А ей нечего ему сказать. Да, ненормальная. Эгоистичная и больная. Потому что пока не знает, куда ей идти. Шла – шла до этого… казалось, что все так хорошо и радостно. А потом раз – и улетела вниз. Сорвалась с обрыва на кучу камней и поняла, что шла не тем путём. Лгала себе. И теперь надо идти заново. Только уже по новой дороге. Ну как ему это все рассказать? Если она сама ещё не понимает, что за каша у неё в голове творится. Вон она, вышла из дома с намерением погулять и подышать, а очнулась… а аэропорту, потому что поняла, что ей жизненно необходимо на море. И теперь едет в горы. Точно… е… ненормальная.
− Конечная остановка, – объявил водитель и из автобуса посыпались люди в разноцветных куртках и штанах, с лыжами и досками в обнимку.
Лика тоже вышла, вдохнула терпкий воздух. Посмотрела, закинув голову вверх, на Розу Пик. И опять улыбнулась.
− У меня тут машина, – сообщил ей её сосед. – Хотите, отвезу в удивительное место. Для медитации самое оно.
Лика покосилась на него с сомнением. Лет 25, смазливый, похож на Пола Уолкера из первого «Форсажа». Такой же худой, взъерошенный и очень крутой. Лика всех мужчин моложе своих 35 лет воспринимала как детей. Которым можно снисходительно улыбнуться и сказать: ой, приходи поговорить лет через несколько... Но матрица явно дала сбой. Лика с удивлением ощутила, что Полу Уолкеру можно верить. Что он основателен и надёжен, как Дуэйн Скала Джонсон. И не будет к ней приставать с непристойными предложениями. Внутренне хихикнув от того, что её потянуло на ассоциации с киногероями, Лика сообщила, что с удовольствием с ним поедет. Потому что очень хочет в красивое и спокойное место. Пол Уолкер обрадовался. Гостеприимно открыл ей дверь машины. Всю дорогу болтал, не замолкая, рассказывая про горы, лыжи и трассы. Лика не перебивала, слушала внимательно, улыбалась и кивала головой.
− Ну вот, – машина остановилась и Пол Уолкер показал ей пальцем на покорёженное ограждение. – Перелезете здесь, потом пройдёте около километра вниз, к Мзымте. Около неё направо и ещё метров 300. А там увидите все.
Лика опять кивнула. Как будто так и надо. Перелезать через ограждение, идти до шумящей и ревущей в каменном ложе Мзымты. А там свернуть и увидеть нечто, она поймёт – что. Внутри было удивительно спокойно. «Да, так и надо», – отвечало сердце и Лика с ним соглашалась.
− Спасибо, – от души поблагодарила она своего попутчика.
− Подождите! – Пол Уолкер полез в багажник и вручил Лике свёрнутый в рулон коврик для медитаций. Лиловый в цветах.
«Какая прелесть», – умилилась Лика внутри. Ещё раз поблагодарила. Подобрала повыше широкие афгани и шагнула через ограждение на гравий. Внутри проснулось незнакомое доселе чувство. Как будто остальной мир отодвинулся назад. И осталось только пение птиц, шуршание гравия под ногами и тёплые солнечные лучи. А в области солнечного сплетения появился компас, показывающий направление движения.
− Куда тебя несёт, а? – спросил сердитый голосок внутри. – Ну ты совсем больная? Вышла из дома без вещей, все бросила, к морю ей захотелось! А сейчас? Ни автобусов, ни знаков, ни людей! Как ты отсюда выберешься?!
− Заткнись, а? – попросила Лика голос. – Выберусь как – нибудь.
Она не пошла искать волшебное место. Расстелила прямо на берегу цветочковый коврик, уселась на него по – турецки. Поискала взглядом, подобрала длинный прутик и пошлёпала по воде, как в детстве. Шлёп – шлёп.
«Ты как утка», – всплыло в голове. Когда Лика была маленькая, она всегда лезла во все лужи. Вода её завораживала. Она обожала сидеть около неё часами, водить прутиком, кидать камушки, пускать в плавание щепки – кораблики. Мама переживала. Что ноги промочит, испачкается, в лужу упадёт. В речке и озере – утонет. Мама плавать не умела, воды боялась и за Лику, которая воду обожала, боялась тоже. Вот Лика в детстве и не набрызгалась. Не наигралась.
Она подобрала камушек и бросила его в бурный поток.
− Бульк, – сказал камень.
В детстве все её друзья играли в «блинчики» - искали плоский камушек и кидали его по воде. У кого больше всех раз подпрыгнет, оставляя на водной глади кружочки – тот круче всех и победитель. У Лики никогда так не получалось. Она страшно завидовала тем, у кого ловко получается пустить блинчик. Ей казалось, что камень с каждым прыжком уходит в другое измерение – вот маленький круг, больше, ещё больше и бульк – исчез из вида, ушёл в другую реальность. У Лики кругов не было. Только бульк.
− Вот тебе и бульк, – ответила камню Лика. – Что со мной творится, а? Что мне нужно?
− Вот именно, – ответил за спиной знакомый голос и Лика вздрогнула.
Муж. Стоит, чуть пружиня на носках, руки – в карманах джинс. Эта поза означает крайнее напряжение, Лика знала. Солнце блестит на гладко выбритом черепе, между бровей – глубокая складка. Что – то поднялось внутри волной, тёплое, забытое, заваленное камнями обид.
− А?.. – сказала Лика.
− Я тебя по айфону нашёл, – мрачно сообщил муж. – Там функция такая есть: определить местоположение. Думал, телефон заглючило, когда определил.
− Аааа, – Лика подвинулась на коврике, освобождая ему место. – Мне к морю надо было. Подумать.
− К морю, – уточнил муж, оглядывая горы вокруг.
− К морю, – согласилась Лика. – Но потом я увидела автобус, и поняла, что мне надо сюда.
− Ясно, – констатировал муж тоном, как будто диагноз поставил. Сел рядом и камешек в реку запульнул. Лика проследила за ним взглядом. Шлёп-шлёп-шлёп-шлёп. Бульк. – И как? Подумала?
− Я тебя люблю, – сообщила Лика буднично, глядя на искрящуюся воду. – Только я запуталась. Мне кажется, что я – это не я. А ты – не ты. И что все это время мы играли, а не жили.
− А кто ты? – Лика ухом почувствовала, как он на неё смотрит. «Не буду поворачиваться», – решила она.
− Я не знаю, Паш. Я придумала историю, но не придумала её продолжения. Я придумала наши характеры, и то, как мы должны себя вести. Я была как режиссёр фильма и все хотела сделать ещё дубль, если что – то выходило не по сценарию.
− Так придумай, – предложил муж, протянул руку и снял у неё с волос запутавшийся в них листик.
− Что – придумай? – Лика запнулась и все – таки на него посмотрела. Глаза у него были очень зелёные и с чертинкой.
− Продолжение истории придумай. Про тех героев, которых хочется.
− Издеваешься? – уточнила Лика.
− А похоже? – зелёные глаза потемнели. – Я чуть с ума не сошёл. Думал, что тебя украли, убили, продали на органы! На звонки никто не отвечает, потом абонент недоступен! Когда увидел, что твоё местоположение – в Сочи, три раза телефон перезагрузил. Решил, что глюк. Потом тебя тут разыскивал. В кустах и деревьях. Это я – издеваюсь?!
− Мне нечего было сказать тебе, Паша, – спокойно ответила Лика, не отводя глаз. – Что я могла сказать? Что я сошла с ума? Да, сошла. Мне невыносимо тяжело, я задыхаюсь. Все фальшь, а настоящего нет. Вот я и уехала... Подумать.
− А теперь? Придумала?
− Я тебя люблю, – пожала плечами и Лика и снова поводила прутиком по воде. Ей вдруг стало очень легко и немножко весело. Как будто кол вытащили из груди, который мешал дышать. – А остальное ты сам сказал – я придумаю.
− Я тебя убью, – пожаловался ей Паша. – Утоплю в Мзымте, честное слово. И скажу, что так и было. Разве это возможно – тебя понять?!!!
− Ладно, – согласилась Лика. – Топи. Только накорми сначала. А понимать меня не надо. Меня надо любить. Сильно.
