Нетрудно догадаться, на какой сцене мой сослуживец из Таджикистана стиснул зубы и захрипел "Убил бы!". На перестроечный хит "Маленькая Вера" нас водили в культпоход по время службы в Советской Армии. Я понимал праведный гнев сослуживца из советской, но - как оказалось - весьма правоверной Средней Азии. Сегодняшние молодые ухмыльнутся - после перестроечной "чернухи" в СССР, "Основного инстинкта" и "Игры престолов" та самая эротическая сцена из "Маленькой Веры" - почти невинна. Трудно поверить, что 30 лет назад вся страна раскололась на фанатов и - говоря сегодняшним языком - "хэйтеров" Веры.
Спустя 30 лет понимаешь, что та самая сцена, где "Негода сверху", длится недолго и показала совсем немного. Считанные секунды в фильме длиной более двух часов! Сегодня тяжело понять, как эта короткая сцена перевернула сознание огромной страны и расколола ее на две части!
Понятно, что та самая короткая сцена полового акта в стране, где "в СССР секса нет", сама по себе была сенсационной. Но два часа держали все-таки другим. Ударников и комсомольцев, юных ленинцев и передовиков сменили реальные герои своей эпохи. Циничные и ранимые, бухающие и мечтающие, не видящие смысла в этой провинциальной рутине - и ищущие его. Наверное, впервые с такой откровенностью были показаны молодые.
Одни - приспосабливающиеся к реальности, мореходка, загранка, шмотки, валюта. Другие - дуреющие от мысли, что им предстоит повторить жизнь родителей из провинциального городка, с их вечными бигудями, вырванным "дефицитом", консервами на зиму, жизнью "не хуже чем у людей".
Надо отдать должное Юрию Назарову и Людмиле Зайцевой, гениально сыгравшим эту самую "обычную жизнь", прожитую в суете и заботах о консервированных помидорах. Их жизнь проходит, а что они в ней увидели? Посиделки на кухне, борщ, солененький огурчик под водочку? Тихое "благополучие", как у всех?
30 лет назад девчонке из провинциального промышленного городка хотелось любви и счастья. Обычная обитательница "хрущобы" захотела вырваться из предопределенного мира советского "благополучия". Она не была интеллектуалкой, но подспудно ощущала тоску по лучшей, яркой жизни - и, на мой взгляд, ее нетрудно понять и 30 лет спустя.