В свои 70 лет ставропольский изобретатель и мастер на все руки не теряет вкуса
к жизни
Владимир Николаевич все свободное время проводит на своей даче на окраине Ставрополя. Дел у него невпроворот, но все они несколько другого свойства, нежели у большинства дачников, рассказывает журналист Николай ЖУКОВ.
Инженерные порывы
Он демонстрирует мне свою мастерскую — большое пространство, насыщенное станками (токарными, фрезерными, шлифовальными — по дереву и по металлу), инструментами, материалами. Здесь все подчинено одной цели — проектированию и воплощению в жизнь возникающих идей.
Степень востребованности в хозяйстве полученных вещей
не столь важна, главное — удовольствие от самого процесса
их создания.
Однажды как любитель-историк он заинтересовался темой русского булата. Когда в полной мере насытился теорией, приступил к практике. «Раза три-четыре баню топил, у меня сплав там в печи обжигался, — рассказывает Владимир Николаевич. — Потом выковал нож. Один раз наточил, и с тех пор он всегда острый! Такой получился металл —
в магазине не купишь».
Похожая история получилась и с укороченным японским мечом-катаной: было интересно, как он устроен, — пришлось разобраться и сделать. По этой же причине появились на свет старорусские духовые инструменты, спортивный лук, казацкая шашка, гончарный круг и многое другое.
Мастерская была в распоряжении мастера не всегда, но это не останавливало конструкторские и инженерные порывы. Парусные лодки Симонов начал строить давно — первая из них была длиной 3 метра. Сделать крупнее не позволяли размеры лоджии, на которой производилась сборка.
Наличие собственного судна позвало в дорогу: вдвоем
с напарником они прошли под парусом через весь Маныч, низовья Дона, а годом спустя — низовья Волги.
Сейчас в планах построить ладью: пространство мастерской позволяет не ограничивать ее в размерах.
«Жизнь настолько интересна, что хочется охватить все ее грани, — говорит Владимир Николаевич. — Буквально пощупать руками. И когда входишь во вкус, остановиться нереально».
Отдельная категория предметов связана с основным его увлечением — радиолюбительством: усилители, трансиверы, приемники, антенны. Есть среди этой аппаратуры и раритетная советская,
и современная японская. А часть он собрал своими руками.
Главная страсть
Владимир Симонов признается, что не может представить свою жизнь без радио: «Как вид связи, конечно, дороговат, с учетом стоимости аппаратуры. Да и связь непостоянная: не всегда, когда захочешь, можешь поговорить с постоянными собеседниками. Но удовольствие — огромное!»
Понять природу этого удовольствия можно, только с головой погрузившись в радиолюбительскую среду. Здесь свой язык, свои правила и нюансы, уникальные знания и навыки, которые приобретаются с годами. Например, целая наука — настройка антенн, поиск их оптимальных конфигураций, оттачивание конструкций. Владимир Николаевич владеет ей в совершенстве. На его счету есть и собственная, довольно эффективная разработка — антенна Симонова.
Есть свое очарование в том, когда сквозь шипение радиоэфира
к тебе прорываются голоса совершенно незнакомых людей. Когда ты можешь связаться с экспедициями, которые работают на Северном полюсе, или со станцией в Антарктиде. Поговорить
с австралийцем, уругвайцем или вьетнамцем.
С иностранцами он общается по-английски. Если связь плохая, использует морзянку, которой тоже владеет в совершенстве. Дальность радиосвязи зависит от кучи факторов — от волнового диапазона, на котором работаешь, от мощности аппаратуры, от антенн.
Есть категория радиолюбителей, которую Владимир иронично называет «картофелеводы». Их переговоры на животрепещущие сельскохозяйственные темы нередки в эфире. Как правило, у них мощная покупная аппаратура, а весь радиолюбительский интерес сводится
к долгим беседам с приятелями из соседних сел. И все бы ничего, только их большая мощность перекрывает широкий диапазон частот. А если
в этот момент в эфире идут радиосоревнования, такая активность раздражает и, конечно, мешает. «Бывает, вежливо попросишь их свалить из эфира, а в ответ: «А ты кто такой? Ты что тут выступаешь?» Говорить им про этику и взаимоуважение — бесполезное занятие».
Владимир Николаевич вспоминает, что в советские времена такого радиобыдла в эфире не было. И дело даже не в том, что контроль за этой сферой был жестче, а общая культура — выше. Просто в Советском Союзе не было и многого другого, в частности возможности купить аппаратуру. Поэтому приходилось искать схемы, детали, читать техническую литературу, вникать в суть, учиться многое делать своими руками. А для этого нужны были пытливый ум и, главное, живой интерес к делу.
«Это как собрать автомобиль с нуля, перед тем как впервые сесть за руль, — считает Симонов. — По ходу дела появляются и самоуважение,
и серьезный уровень мастерства, и совсем другое отношение
к вождению».
Он рассказывает, что все радисты друг друга знают. Это довольно тесная среда уникальных знаний и навыков, которые до сих пор очень востребованы. Более того — в дефиците. За подтверждением далеко ходить не надо. Ему самому пришлось вернуться к официальной работе после нескольких лет пенсии: не сумел отказать товарищу, который никак не мог найти подходящего специалиста.
Сейчас Владимир Николаевич заведует радиоаппаратурой
в поисково-спасательном отряде МЧС. Кроме того, энтузиаст Симонов ведет радиолюбительский кружок в одной из ставропольских школ. Периодически его приглашают в качестве судьи на соревнования по спортивной радиопеленгации — так называемой охоте на лис.
Да, этот популярный в СССР вид спорта по-прежнему существует, в чем заслуга старых фанатов радиоспорта.
Рецепт счастья
Радио привлекало его с детства. Еще в 60-х годах Володя Симонов стал одним из радиохулиганов — нелегальных радиолюбителей. Выбор профессии был определен этим увлечением. А с началом перестройки радиоспорт позволил пересмотреть жизненные приоритеты и заняться бизнесом. Стартовый капитал был заработан на собственной разработке — распределительном устройстве для кабельных сетей. Какое-то время она пользовалась огромным спросом по всей стране. Потом были несколько магазинов, мастерская по ремонту техники и даже своя брокерская контора.
Когда друзья пригласили вступить в казачье общество, он поначалу сомневался: «Какое я имею отношение к казачеству?» «Сейчас это неважно», — был ответ. Свою роль сыграл интерес к славянской истории
и казачьей культуре, и вскоре Владимир Николаевич обнаружил себя
в роли заместителя атамана станицы Андреевской. А когда поехал навестить своих родителей, вдруг выяснилось, что казак он не только по призванию, но и по происхождению — из орловских. Оказалось, отец всю жизнь хранил этот факт в тайне...
Воспитав двоих сыновей, Симонов быстро нашел применение полученным педагогическим навыкам. На его счету две станции юных техников, открытых в разное время на Ставрополье. Дети занимались картингом, судо- и авиамоделированием и, само собой, радиоделом. На развитие этих направлений Владимир Николаевич тратил в том числе и собственные прибыли от бизнеса.
Так сложилось, что деньги никогда не были у Владимира Николаевича на первом месте. Сейчас у него кроме лодок из средств передвижения — старенькие «жигули» и видавшая виды «Волга». Он рассказывает, что
в свое время мог купить мерседес, и не один. Но не видел смысла
в подобных тратах.
«Что дает тебе факт обладания чем-то безумно дорогим? Вот есть у тебя пещера Аладдина, и что? Счастья она особо не прибавит, радости тоже. Наоборот, всю жизнь будешь трястись, бояться ее потерять. Счастлив ты на рыбалке, на охоте, когда занят любимым делом, когда рядом близкие люди. Это и нужно ценить. А все остальное — пустое».