Самая яркая черта жизни в Соединенных Штатах Америки – это, несомненно, её механизация: 30 млн автомобилей, 10 млн электрических утюгов, 3 млн таких же пылесосов – заменяют и облегчают труд американца в повседневном быту, устраняя из него множество мелочей.
Но механизация отнюдь не ограничивается только материальным бытом. В Штатах вы должны мыслить, чувствовать, высказываться по общепринятому штампу, иначе вы окажетесь отщепенцем, обреченным на безработицу и нищету, а то и вовсе будете превращены в ничто. В этой стране «свободы» царит величайшее моральное рабство!
20 лет тому назад положение было несколько лучше, но и тогда Максим Горький, писатель с мировой славой, не нашел приюта ни в одной из нью-йоркских гостиниц только потому, что осмелился приехать в Штаты с невенчанной у попов женой. Один из самых блестящих писателей Америки, Эптон Синклер, выпускает по несколько книг в год, его произведения всегда вызывают огромный интерес, но так как он имеет смелость быть социалистом, то проделываются всевозможные штуки, чтобы помешать сбыту его произведений – и он никогда не выходит из нужды, более или менее острой. Борясь с этим, Синклер открыл собственное издательство, рассчитывая на большой коммерческий успех. Но в очень короткий срок разными «законными» разбойничьими способами его привели к банкротству.
Достаточно этих двух примеров (а их можно было привести много больше), чтобы получить понятие о духовном рабстве личности в Америке. Как непреложный закон – над ней властвует там общепринятый штамп. Будь таким, как все, или не будь вовсе!
Да и к чему, в самом деле, американцу не быть как все? Ему равны три кита – нажива, религия и спорт. Три кита, на которых стоит вся Америка. А кому их мало, тому в ней не место! Правда, в наживе – лишь один из миллионов становится Морганом или Рокфеллером, в спорте – стоит быть чемпионом (это даёт славу и деньги), а утешений религии ещё никто не ухитрился положить на текущий счёт. Чем же наполнить мозг и душу заурядного человека, т.е. многих десятков миллионов рядовых граждан, в сущности и составляющих нацию?
Для них, для их мысли, энергии, исканий Америке имеется хитрая отдушина в виде ряда самых разнообразных тайных обществ. Тут они могут осуществлять необоримое в человеке стремление к успеху, к возвышению, к необычному, наслаждаясь мнимой моральной свободой. Ведь эта иллюзия нужна чистильщику сапог или торговцу воздушными шарами гораздо более, чем Рокфеллерам и Вандербильтам – и она была им дана.
В Европе из большого числа американских тайных обществ знают почти единственно «Ку-Клукс-клан». Это действительно старейший и самый могущественный тайный орден, распространенный по всей Америке. Впрочем, надо оговориться: тайность – следует понимать лишь в смысле таинственности, которой облегается деятельность и жизнь этих орденов и которой замаскированы их конечные цели; но имея свои центры, дворцы, отделения, уставы, они, конечно, являются вполне явными организациями.
У других «тайных обществ» - размах далеко не таков, как у «Ку-Клукс-клана», но по причудливой нелепости своих званий, обрядов и народов, они, пожалуй, даже превосходят его. Вот перечень нескольких таких обществ: «Братство экстаза», «Пылающий крест», «Орден красных мужей» (отнюдь не революционных), «Стражи ливанского кедра», «Братство филина», «Братство хранителей священной амфоры», «Военный орден змеи».
Правда, звучит как анекдот? Но еще анекдотичнее сама деятельность орденских «рыцарей». Эти «рыцари» бывают разных степеней и по этим степеням, как по блаженной памяти табели о рангах, движется честолюбивый заурядный американец. Пробыв некоторое время рядовым «братом», можно за стаж, за усердие и особенно за денежные взносы, подняться выше и получить звание «Священника волшебного царства» или «Белого глашатая независимого круга совы». Торговец бакалеей оказывается «Центурионом союз преторианцев», его бухгалтер – уже состоит «Вождём хранителя чёрного алтаря». Наиболее активные (и богатые) могут мечтать о сане «Великого верблюда каравана Гам-Гам» или даже – но это уже удел самых избранных, стать - «Светлейшей собакой ордена коричневых такс».
Разве не чудная отдушина в затхлой атмосфере штампованной жизни, обязательных мыслей и механизированных чувств?
И «тайные» ордена множатся и ширятся.
«Ку-Клукс-клан» (три К), наиболее типичный из них во всех отношениях, существует с конца 19 века; но расцвет его начался лишь с 1915 года, когда под влиянием великой европейской войны, резко выявилось стремление к американскому национализму. Уже через 8 лет ККК завербовал 2,5 млн членов, а к началу 1927 года насчитывалось: «рыцарей» - 4 млн, активно сочувствующих – 8 млн, просто сочувствующих – 15 млн. Итак, почти четверть населения Штатов втянуто в ККК. Чем же, однако, их туда привлекают?
Остановимся сначала на внешней стороне. Для ККК – Штаты вовсе не республика, а «империя», делящаяся на «страны», «герцогства» и «палатинаты». Во главе всего ККК стоит «Император» или «Великий кудесник», а за ним книзу идут «герцоги», «палатины» и рядовые «рыцари». За взнос в 10 долларов фермер, клерк, торговец, врач, любой гражданин протестантской веры, родившийся в Америке от чистых белых родителей, может стать рыцарем ККК. Завербованного новичка приводят на собрание – чаще всего под открытым небом – с повязкой на глазах. Повязку снимают, и он видит вокруг себя множество странных фигур в белых балахонах, с капюшоном в виде конуса на головах. На всём – кресты, сверкают факелы и «палатин» округа, задав непонятные символические вопросы, торжественно приводит новичка к присяге. А в это время остальные рыцари – сотни, тысячи, заунывно и грозно поют:
- Кто клятве изменит
Тот проклят на веки!
И телом, и духом
На смерть обречен!
После присяги – крещение у фонтана и здесь новичок даёт вторую клятву – быть верным «Великому циклопу», символическому образу ККК. Подобно мифическому циклопу – одноглазому великану – ККК «всё видит, всё слышит и побеждает всё», т.е. по крайней мере, стремится побеждать всё.
Итак, за 10 долларов, вчерашний серенький крохобор стал рыцарем. Он знает, что угрозы, которые пели при его вступлении, не пустой звук. Теперь он каждый час может ждать призыва. Отныне он должен участвовать в собраниях ККК, в проходящих по улицам процессиях – будь то день или ночь – с зажжёнными факелами; а главное – линчевать (убить самосудом) негра, оскорбившего белую девушку, разгромить типографию неугодной газеты, выпороть, вывалять в смоле и перьях или даже кастрировать несколько «наглецов», осмелившихся мыслить не по штампу и жить по-своему – на всё это должен быть готов рыцарь ККК.
Если бы он прежде замыслил что-нибудь подобное, то попал бы в тюрьму на многие годы или даже на «электрический стул». Но в рядах и под знаменем «Ку-Клукс-клана» можно делать всё невозбранно: ККК покроет и защитит.
Впрочем, ККК и не скрывает своих расправ, на груди и на лбу своих жертв – убитых или оставленных в живых – он выжигает свои три страшные буквы. Никого и ничего не боится ККК. Отдельные исполнители ведь замаскированы капюшоном, а кто решится обвинять их по именам? А если жалоба последует вообще на «Ку-клукс-клан», то судья, сам «рыцарь», с изумлением ответит, что «такой организации не существует», что «официально о ней ничего не известно». Да этого и не нужно: кто же в Штатах так безумен, чтобы бросить вызов «Ку-Клукс-клану», который имеет своих рыцарей везде, влияет на всё и, в сущности, есть второе – тайное, но могущественное правительство! Таков «Ку-Клукс-клан».
В остальных орденах почти те же формы и обряды, а за этой дразнящей воображение полу-опереточной внешностью кроются более или менее одинаковые внутренние цели и задачи. Их – эти цели и задачи можно охарактеризовать в немногих словах. Почти все эти ордена пылают животной ненавистью ко всему неамериканскому, с одной стороны и ко всему не буржуазному – с другой. Всё это – фашизм само чистой пробы, родившийся ещё до того, как он был изобретён в Италии.
В области внешней политики законы против иностранных рабочих, проведенные за последние годы в Америке, несомненно дело рук тайных обществ. Запреты эмиграции, особенно въезда ищущих труда, так усилившие безработицу в Европе, идут из того же источника. Безусловно и вражду к Японии, угрожающую привести к войне, вдохновляют всё те же тайные общества. В сфера политики внутренней они яростно борются с рабочим движением, совершают налёты на рабочие организации, срывают стачки, держат под террором целые районы и, в особенности, подвергают невыносимо деспотическому контролю дела, мысли и жизнь отдельных лиц. После великой Октябрьской Революции большевизм и коммунизм в глазах рыцарей тайных обществ представляются ненавистнейшими понятиями, и борьба с большевизмом считается у них самой боевой задачей.
На деле же эти «свободные стремления» так же порабощены, как и всё в Америке, - и эта отдушина, созданная для задыхающихся, в виде тайных обществ, - есть хитрый и ловкий вид всё того же неодолимого засилья, комедия, в которой все эти «белые совы» и «великие верблюды» играют роль вьючных ослов. Эта таинственная «свобода» тайных «рыцарей» так же взнуздана и механизирована, как и 10 млн электрических утюгов. И уйти от этой узды, от этого штампа, в Америке невозможно никуда. До поры, до времени, конечно.
Вокруг света: Журнал путешествий, открытий, изобретений, приключений. Выпуск № 8, 1927 год.