Он был символом эпохи. Сильный физически, Алексей Стаханов, а сейчас речь пойдет про него, при правильной постановке дела, мог на самом деле свернуть горы, что он и продемонстрировал наглядно, устанавливая свои трудовые рекорды. Но вот испытания «медными трубами» этот отличный рабочий не выдержал, став наглядным примером того, что не всегда и не всем слава и почет идут на пользу.
Не надо думать, что знаменитая ночь с 30 на 31 августа 1935 года была случайной и Стаханов просто оказался в нужное время, в нужном месте. К этому дню он пришел своим упорным трудом.
Ведь на шахте он оказался, потому что приехал туда в поисках лучшей доли из деревни в Орловской области. И поначалу на шахту «Центральная – Ирмино» его принимать не хотели – не было мест. Но потом за него похлопотали знакомые и парня взяли на неквалифицированную работу тормозного – следить, чтобы вагонетки с углем, которые тащат лошади по рельсам, не скатывались. Потом смекалистого парня поставили коногоном, а затем – забойщиком. Это была самая тяжелая, но и хорошо оплачиваемая работа.
Парень был физически сильным, работа давалась ему легко и Стаханов быстро стал одним из лучших. К лету 1935 года он накопил восьмилетний опыт работы на шахте. Но 29-летний шахтер не просто рубил уголь, но и задумывался о том, как повысить производительность труда. Так в его голове появилась идея – разделить труд шахтеров. Ведь до реализации идеи Стаханова забойщик не только рубил уголь, но и крепил своды, тратя на это время.
Свою идею – пусть забойщик рубит, крепильщики крепят своды, а коногоны вывозят уголь он довел до начальства. По его мнению это позволило бы повысить выработку до 70-80 тонн, примерно в 4 раза больше, чем получалось до сих пор.
Так как повышение производительности было главной задачей всех предприятий, идею сразу подхватил парторг шахты Константин Петров. Было решено провести эксперимент в ночную смену с 30 на 31 августа 1935 года. День, как было принято в Стране Советов, был выбран не случайно. 1 сентября тогда отмечали Международный юношеский день. К нему и хотели приурочить невиданный до сих пор в шахтерском деле эксперимент.
Что было дальше, вы наверняка знаете. По крайней мере по рекорд Стаханова. Но надо понимать рекорд главного героя был бы невозможен без тех, кто его обеспечивал. Так сказать, «подносил патроны». Поэтому я вспомню всех поименно.
В шахту в ту ночь спустились: забойщик Алексей Стаханов, крепильщики Гаврила Щиголев и Тихон Борисенко, начальник участка Николай Машуров, парторг Константин Петров, а также редактор местной многотиражной газеты.
Включили отсчет и дело пошло. Стаханов рубил уголь. Щиголев и Борисенко укрепляли свод, потихоньку отставая от Стаханова. Через 5 часов 45 минут после подсчета результатов парторг и начальник участка были в шоке. Забойщик нарубил 102 тонны – 14 стандартных норм. За 6 часов забойщик заработал 220 рублей. Конечно, по-хорошему, все это надо было бы делить на всех, учитывая тех, кто крепил свод за Стахановым. Но в любом случае, это был рекорд и записали его весь одного забойщика.
Уже в 6 утра 31 августа партком шахты принял решение занести Стаханова на доску почета. Ему решили выделить квартиру и дали абонемент в театр, чтобы шахтер культурно развивался:
«Занести имя Стаханова на Доску почета лучших людей шахты, выдать ему премию в размере месячного оклада, к 3 сентября предоставить квартиру, установить в ней телефон, просить рудоуправление за счет шахты оборудовать квартиру всем необходимым и мягкой мебелью, с 1 сентября выделить в клубе два именных места Стаханову с женой на все кино и спектакли»
Никому неизвестный шахтер моментально стал народным героем, известным всем. Потому что про него раструбили во всех газетах и по радио.
Через несколько дней, 4 сентября 1935 года, рекорд Стаханова был побит. Используя аналогичную технологию, другой забойщик Мирон Дюканов нарубил за смену 115 тонн угля. Тогда Стаханов пошел на новый рекорд и 19 сентября нарубил за смену 227 тонн угля.
В результате Стаханов стал символом и героем эпохи индустриализации, а движение передовиков производства, многократно перевыполняющих нормы, стало называться стахановским. В результате страну украсили плакаты с изображением Стаханова, призывавшего людей ставить трудовые рекорды. Считалось, что стахановское движение ломает старые нормы выработки и выполнения работы как недостаточные и показывает преимущества советского строя, так как показанная передовиками производительность перекрывает производительность капиталистических стран.
У рекорда Стаханова и начавшегося следом рекордного движения была обратная, совершенно неприглядная сторона. Фактически ради установления рекордов плановая, постоянная работа шахты оказалась парализована. Кроме того, интенсивная эксплуатация техники и инструмента приводила к их быстрому выходу из строя. Поэтому руководители шахт и инженеры было категорически против таких рекордов. Они были красивы в качестве разовой акции, но их начали пытаться внедрить повсеместно, а для этого возможностей не было. Противился постоянным рекордным мероприятиям и директор шахты, на которой работал Стаханов. За это он попал во «враги народа» и отправился в «Норильлаг». Директором шахты стал парторг Петров.
Немаловажно и то, что далеко не всем было по силам показывать такие впечатляющие результаты. А увеличение выработки передовиками приводило к тому, что нормы выработки повышали всем, не увеличивая при этом заработную плату. Поэтому подавляющее большинство терпеть не могло передовиков. Ведь все остальные после их рекордов и повышения норм выработки должны были работать больше, а зарплата оставалась прежней.
А на Стаханова свались «медные трубы». Испытания ими он не выдержал.
В 1936 году его приняли в партию. Сразу без набора кандидатского стажа. Он получил квартиру в хорошем доме. Потом отправили в Москву в Промышленную академию. К Стаханову хорошо относился Сталин, считавший поначалу, что передовику место в наркомате угольной промышленности.
Но слава не пошла на пользу забойщику. Он начал пить. Сильно. Считается, что ему делал внушение сам Сталин. Не помогло. Потом, в 1941 году, был отправлен начальником шахты в Караганду. В 1942-м вернули в Наркомат угольной промышленности, где поставили на выставочную должность – начальник сектора социалистического соревнования. Тут он и продолжал спиваться дальше.
В 1945 году он отличился вот таким письмом к Сталину:
«Уважаемый Иосиф Виссарионович!
Я Вам пишу и надеюсь, что мое письмо попадет к Вам в руки. Дело в том, что в 1944 году Молотов Вячеслав Михайлович разрешил мне получить трофейную машину. В свою очередь Наркомат обороны … выдал мне эту машину, которая была совершенно разбита, ее кое–как отремонтировали…
В настоящее время Наркомат обороны получает машины марки «Шевроле», и я бы очень Вас просил выделить мне одну хорошую машину….
Вот еще насчет квартиры. Я живу в Доме правительства 9 лет и ни до войны, ни во время войны не могу допроситься сделать ремонт… А кое–кому обивают стены шелком по два раза в месяц и мебель ставят всевозможную. Это неправильно, я прошу сделать ремонт и заменить мебель, чтобы не стыдно было пригласить в квартиру к себе людей».
К Стаханову приехала комиссия, убедившаяся в том, что символ передового труда стал откровенным алкоголиком. Квартиру отремонтировали, машину дали, но заодно
«крепко указали на то, что он должен перестроиться, чтобы не ходил по ресторанам, не допускал разгула»,
А заодно попытались исправить культурный уровень и выдали «книжный паек».
Корм оказался не в коня. Выданные книги не помогли.
После того как Сталина не стало, в 1957 его отправили в Донбасс. В Москве он был больше не нужен. Говорят, что когда Стаханову сообщили о том, что придется уехать из Москвы, он поинтересовался, за что его наказывают. В ответ Хрущев сказал:
- Партии лучше знать, где ты нужен. Как шахтер шахтера ты меня поймешь.
На это Стаханов выдал:
- Да какой ты, на хрен, шахтер.
На Донбассе его поселили в общежитии. Жена с детьми с ним не поехала и ушла от него. Все, что у него было из имущества Стаханов пропил.
Казалось, что слава символа эпохи закончилась. Но тут Хрущева убрали. А Брежнев испытывал ностальгию по славным делам и героям сталинской эпохи. Поэтому про Стаханова вспомнили. К нему отправились журналисты, увидевшие удручающую картину.
Но в этот раз его срочно привели в порядок, подлечили в санатории и в честь 35-летнего юбилея его подвига вручили звезду Героя Социалистического Труда, которой до сих пор у него не было. Его начали возить по встречам с трудовыми коллективами и учащимися. Казалось бы, появился шанс снова наладить жизнь, тем более, что он бы уже на пенсии. Но вместо этого он снова начал пить.
Закончилось все проблемами с сосудами головного мозга и психиатрической больницей из которой он уже не выписался.
Был хороший рабочий. Но потом пришла слава. А вместе с ней и «Медные трубы». Одним они нипочем. А он – не справился.