Один из лучших вестернов мирового кино, «Шэйн» остается популярным и востребованным спустя десятилетия после выхода на экран. Сегодня фильм интересен и как несомненная классика высшего разряда, и как замечательный образец мифотворчества.
В основе фильма – сюжет-архетип: одинокий стрелок (gunfighter) появляется из ниоткуда, восстанавливает справедливость и убывает неизвестно куда. В «Шейне» этот мотив доведен до совершенства. Шейн прибывает в долину неизвестно откуда, останавливается в семье фермера и оказывается вовлеченным в борьбу за землю, которую хочет отобрать скотоводческий магнат. После неизбежной кровавой развязки Шейн, продемонстрировав навыки профессионального стрелка, навсегда покидает людей, за которых пролил свою и чужую кровь.
Мифическая суть персонажа подчеркивается удачным ходом – история увидена глазами ребенка. Загадочный незнакомец, великолепно владеющий кольтом, становится кумиром сына фермера, и восторженное отношение мальчика окружает Шейна еще более героическим ореолом. Вероятно, что все происходящее на экране, - воспоминания повзрослевшего ребенка, и мы имеем дело не с фактами, а с мифологизированной версией событий.
Интересен образ Шейна. Он понимает, что эпоха «одиночек» с кольтом в руке, уходит - и не прочь «сложить оружие» стать фермером. Но от судьбы не уйти – и когда местный магнат нанимает другого «стрелка», чтобы припугнуть мелких землевладельцев, Шейн отвечает на вызов единственным способом, который ему знаком и привычен. Он убивает «плохих парней», получает ранение и, истекая кровью, направляет коня к горизонту. Умрет Шэйн или выживет, ему нет места в мирной жизни, его время прошло. Он оказался нужен для «кровавой работы», но теперь, когда «в долине больше нет оружия», - время уйти.
Эталонная интерпретация мифа об одиноком стрелке, «Шейн» пользовался огромным успехом и оказался одним из «этапных» вестернов, влияние которых на дальнейшее развитие жанра невозможно переоценить. Перерождение Дикого Запада, последние обреченные «герои» бурной эпохи, превращение реальных событий и людей в мифы и легенды – все это станет одним из ключевых «элегических» мотивов вестерна 50-60-х годов. А образ «незнакомца» через 10 лет после «Шейна» будет окончательно возведен в статус культа благодаря «человеку без имени» Клинта Иствуда в «долларовой трилогии» Серджо Леоне.