- Детство и юность я провел в Белогории, у тетки. Ну как провел - приезжал весной, как только годовые контрольные закончатся, и возвращался в школу только к середине октября, чтобы хоть как то успеть перекрыть оценки по пропускам и закрыть четверть. Тётка, сухощавая интеллигентная заведующая столовой, расположенной между двух фабрик, любила меня как родного сына, так что я имел неограниченный доступ к её котлетам, борщам, чердаку и рыжему псу. В общем то ничем из этого я и не брезговал, особенно котлетами, благо, что молодой организм подвижен и расходует энергию в полях и лесах Белогории на "Ура".
Юность моя закончилась лет 30 назад, с тех пор с теткой я не виделся. Отправляли открытки ей на новый год. Пока была жива моя мать - переписывались. Когда несколько лет назад в столице Белогории начались массовые выступления, ни о какой войне ещё не задумывались. Но тетка в её 70 лет вдруг начала отчаянно звонить нам и умолять забрать её к себе. Мы поржали тогда, но отказывать ей не стали: дочери её давно разлетелись и самой ей было сложно по хозяйству, по крайней мере так оно было с её слов. Мы сказали, что готовы дать ей для жизни свой дачный коттедж в ближайшем пригороде, и проворливая бабулька, не слишком долго собираясь, примчалась к нам на поезде с одним чемоданчиком уже через 4 дня, чем всех нас весьма удивила. Этот не по годам энергичный человек уже на следующий день заселился в коттедж и на вверенных 4 сотках умудрился организовать целый огородик, да ещё и собрать на нем урожай в первый же год. Мы тогда даже не знали радоваться её приезду или плакать. Позднее, глядя на сумбурные новостные сводки из Белогории, читая блоги в интернете, поняли - уж точно не жалеть, что забрали тетку. Кому мешает 75-летняя бабка, делающая зарядку по утрам между грядок с кабачками, протапливающая по выходным баньку и покуривающая украдкой сигаретку за деревянным туалетом? Кстати к кальяну моему присматривалась, хитрюга.
Собственно так мы и жили, пока в редакции не появилась колонка с историями про беженцев из зоны военного конфликта. Пару раз предлагали тетке дать интервью, но она отказывалась. А тут проболтался на кухне, что ищут журналиста туда отправить, и у тетушки аж глаза загорелись - видать свои грядки ровнее, чем наши, хочется ей туда, ну я и согласился съездить.
Что дурак, понял подъезжая к границе, когда с поезда всех высадили и въезжающих оказалось меньше, чем выезжающих. Ну то есть человек десять парней крепкого телосложения и вот мы с фотографом. На выезд стояли дети, старики, мужчины, которые больше напоминали стариков, женщины, которые больше напоминали старух. Голодные, больные, в тряпье. У одной малышки был жар и из-за этого всех, кто с ней контактировал собирались закрыть на карантин. Толпа стояла в ожидании МЧС и "контактировавших" становилось с каждым часом всё больше. Наши попутчики хмуро окинули нас взглядом, подошли к военным, главный в группе показал им какие-то документы и все бодрым шагом прошли через пропускной пункт. Траффик был отлажен. Мы подошли сразу за ними, показали свои документы, подождали пока молоденький парнишка сбегает в телефонную будку и с кем-то нервно обсудит наше появление, затем ещё три часа проторчали в комнате за закрытой дверью, в ожидании, пока нас заберут на машине до города.
Я не знаю, есть ли смысл описывать город или его окрестности, потому как окрестности Ялика сейчас переходят в руины самого Ялика гораздо более плавно, чем даже и 30 лет назад, когда на месте руин высокоэтажек были ещё сёла. Земля залита соляркой, перепахана танками. От огромного парка с пушистыми яблонями "ранетками" остались пеньки - тут одно время стоял палаточный городок для беженцев, потом контингенты, мчс захотели вертолетную площадку, а на третью зиму оставшиеся деревца уже и сами жители пустили на дрова. Нам провели экскурсию по городу местные полицейские, познакомили с молоденьким командиром сил SFBE и отвели в гостиницу - небольшое обветшалое здание с заколоченными щитами и заклеенными окнами, притулившееся вблизи мэрии.
Первые дни всё шло нормально. SFBE брали нас на выезды с гуманитарными миссиями, мы брали интервью у местных, много фотографировали. Потом один раз напросились на эвакуацию раненых. Материала было полно. Утром мы работали, во второй половине дня фотограф сидел в мэрии и отбирал материал, а я общался с другими корреспондентами, с кем то договаривался, заполнял какие-то кипы бланков, пытался найти хоть какую-то связь с редакцией, отсылая ей пакеты с материалом с каждой группой, которая отправлялась в сторону границы. Через 2 недели уже не тошнило от трупов, торчавших в снегу на окраинах города, мы освоились, время командировки подходило к концу и мы подумывали с кем-бы сгонять до деревни тетки - посмотреть, что осталось от дома и вещей в нем.
Выехали на рассвете с заглянувшей в мэрию по каким-то делам группой русских. Взрывы были в противоположной стороне от города и мы рассчитывали к обеду вернуться. Солдаты попались веселые: анекдоты, байки, шутки, письма родным и близким нам с собой в дорогу, плевать что в другую страну едем - главное отправить. Километров через сорок от города услышал звук хлопка и какой то вскрик, дальше вырубился. Помню смутно как приходил в себя в каком то помещении, пахло соломой и нещадно ныли ребра, правое плечо и голова. Пытался шевелиться, открывать глаза и от острой боли отключался обратно. Потом допросы на английском, местных диалектах, русском. Я старался отвечать, хотя смысл вопросов доходил не всегда: слабость давала о себе знать и вечно ноющие ребра. Интересовались кто, зачем, куда, с кем ехали, где дислоцированы войска сопровождающей группы, кому везли груз. Допрашивающий начинал злиться, кричать, от чего в голове звенело и я был рад отключиться до того как получу удар прикладом.
Последние полтора месяца вот здесь тусуюсь, на белых простынях, под капельницей. Врачи говорят, что писать больше не смогу, только если печатать - левой, в основном из-за отсутствия правой. Вот уже и шутить могу на этот счет. А что за интерес ко мне? Вроде в состоянии, в котором меня притащили те двое мирных, шпионов не подсовывают. Врачи говорят в лесу меня нашли. Видать наигрались и выкинули..
- Ага, и сами потом застрелились все из калашей, всадили с гранатомета в окно и испарили все документы. А тут по лесу два молодых бугая шли, глядят - труп, и они его давай тащить в полицию по сугробам-то. Ну вы выздоравливайте, выздоравливайте. Я к вам потом зайду ещё, попозже. Кстати тут вот ваш фотоаппарат нашли, правда промок он и фоточки потерлись, ну да вы держите, может пригодится.