Мучительная неотвратимость так называемых процедур красоты, которым подвергают себя девушки, частенько заставляет меня таскаться на постыдное наращивание ресниц. В тот день я в очередной раз явилась в салон, стащила с ног кеды, забралась на укрытый простыней стол и, покорно сложив руки на животе, приготовилась час-другой лежать с закрытыми глазами, пока милая девушка кропотливо присобачивает к каждой моей настоящей ресничке парочку фальшивых.
Открывать глаза при этом строго запрещено. И спать не стоит, потому что, ведь, если проснешься, глаза машинально распахнутся. А допускать этого, пока всё не готово, нельзя: там едкий клей, пинцет и ещё недоклеенные паучьи лапки.
Поэтому, закрыв глаза, я погрузилась в мистическое время удивительного бодрствования внутри себя. Вокруг моей головы, очевидно, были разложены предметы, необходимые для наращивания, в салон заходили посетительницы, девушка переговаривалась с коллегами и пару раз отвечала не телефон. Лбом я чувствовала её сосредоточенное дыхание. Был вечер, и сотрудники салона, закончив свои дела, один за другим прощались с моей мастерицей.
Я слышала шорох курток, скрип дверец шкафчика, шарканье ног. Потом всё стихло, и мы остались вдвоем. В момент обдумывания своих дел я почувствовала, как к столу, на котором мне пришлось возлежать, кто-то подошел. Девушка при этом не произнесла ни слова. Металлическим визгом волокнулись по кафельному полу ножки отодвигаемого стула, на который этот кто-то, судя по легкому шелесту одежды, сейчас же опустился прямо рядом с нами. И зазвучал басистый, приторный женский голос. Обычно такой принадлежит дородным дамам в водолазках, поверх которых непременно лежат крупные красные или зеленые бусы.
— Как жизнь, Мариш? — властно осведомился голос.
Всё ясно, начальница.
— Ничего, Ал Санна, — ответила девушка.
— Сколько сегодня? — прозвучал новый вопрос. Я почувствовала Маринино напряжение. До этого она была здесь, но сейчас её как будто не стало, а ресницы мне наращивал исполняющий обязанности её туловища манекен. Такие вещи ощущаются с закрытыми глазами. Даже если начальник не собирается сделать тебе ничего плохого, ты машинально прячешься. Пусть не под столом, а за десятком потайных дверец у себя внутри. Поди, попробуй, отыщи.
— Эта седьмая, — пинцет заклацкал быстрее.
— Маловато. Мы же говорили об этом. Надо десять в день, минимум.
— Пробовала ускориться, — сказала Марина. — Неделю назад получилось одиннадцать. Но тогда времени на просушку не хватает.
Я знала, о чем говорит Марина. Найти ресничницу, работа которой держалась бы на веках больше двух недель, действительно сложно.
Отправляясь на первый прием к новой девушке, ожидать можно чего угодно: проходишь ты с шикарными ресницами три недели к ряду, будешь даже купаться с ними в море, и они никуда не денутся, или же обнаружишь их завтра утром безвозвратно выпавшими на своей подушке, или в глаза прямо во время важного совещания хлынет едкий клей: тут всё зависит от ряда необъяснимых обстоятельств. Поэтому надежных ресничниц берегут, советуют друг другу, а новых – опасаются. Русская рулетка для телок.
— Ладно, Марина. Я хотела поговорить, — вдруг приосанился голос.
— Ал Санна, если это по поводу недовольной клиентки с педикюром, то моей вины нет...
— Не о том. С этими разберемся, не переживай.
Удивительная проницательность для начальницы салона красоты. Стоит за своих, смотри-ка.
— Мариночка, я про тот особый заказ, — и без того низкий голос понизился еще и, как мне показалось, приблизился к самому моему уху.
Марина молчала.
— Там очень довольны остались.
— Я рада, что довольны, — тихо и как-то нагло ответила Марина, больно дернув меня за одну из ресниц. – Но я больше не возьмусь.
— Марина! Они хотят запустить новую услугу для особо важных клиентов. Когда девочки, там, молодые…Им важно. Сама понимаешь.
— Ал Санна, я не могу это, — настойчиво продолжила Марина. — Мне кошмары снились.
— Мариша, это пройдет. Адаптируешься. Надо научиться отвлекаться. Хочешь, с тобой пойду? Болтать будем. Ты и не заметишь отличия. Вот как эта девушка лежит. Спит и всё.
Я ловила каждое слово, боясь обнаружить присутствие своего духа в салоне.
— Ал Санна, продолжила Марина и воскликнула: —Эта-то живая!
Меня как будто шиндорахнуло током. Хотелось заорать, вскочить и спросить, в чём дело, но не могла пошевелиться. Осознание, что я тусовалась в своём лежащем тут теле и с любопытством подслушивала чужой разговор не давало мне пошевелиться или вымолвить хотя бы слово.
— Чего орёшь? — шикнула Ал Санна.
— Потому что не хочу этим заниматься! — взмолилась Марина. — Я впечатлительная. Никак мне.
— Не говори ерунды, Марина. Знаешь, сколько я мастера ищу, который меня с ними соединит на постоянной основе? Где-то год. И никто до тебя не мог туда даже просто войти,— бас начальницы поскрипывал. — А ты умничка, пришла, отработала быстро, качественно, ладненько…Таких мастеров, как ты, в Питере еще нет!
— Да ладно вам, Ал Санна. Полно девчонок, которые за тройную плату согласятся обслуживать таких вот...
— Марина, а представляешь ли ты масштабы этого бизнеса?
— Нет, и представлять их времени не хочу, — она усмехнулась. —Бизнеса, блин.
— Бюджеты в этой области гуляют сумасшедшие. И мы с тобой, Марина, если сработаемся, сможем в будущем открыть своё специализированное предприятие! Стать мастером узкой сферы, единственным в своём роде... Ты думала вообще, какие у тебя перспективы в профессии?
— Я мастер, и клиентов у меня хватает, — отрезала Марина.
— Мастер-фломастер! Таких как ты полгорода… А то, что я тебе предлагаю, сделает тебя незаменимым человеком. Профессионалов такого уровня, может, и в Европе-то еще нет! И потом, это грандиозная возможность…
Марина выдохнула мне на лоб.
— Какая еще возможность? — устало спросила она. Мне казалось, что еще немного, и она вскочит и убежит, а я так и останусь лежать не в силах распахнуть глаза.
— Возможность встретиться с известными людьми! На прошлой неделе была знаменитая певица. Легенда эстрады. Это честь — обслуживать таких людей, Марина. Другого шанса с ними повстречаться лично у тебя не будет. А так увидишь их, так сказать, целиком.…
— Ал Санна, это ни в какие ворота не лезет… Во-первых, это неприлично, во-вторых, мои любимые певцы, так-то, еще живы!
— А это, Мариночка, как сейчас выясняется, ненадолго. Мрут знаменитости как мухи, если говорить откровенно. Все там будем когда-то. И всем нам хочется, и тут ты не можешь со мной не согласиться, в гробу выглядеть по-человечески! Я не права?
— Вот буду старой, тогда и подумаю.
— Недальновидно, Марина. Смерть может настигнуть в любой день. И заниматься подготовкой людей к достойному отправлению в последний путь – дело положительное и даже почетное, —она сделала паузу. — Там зачтется. Я бы и сама взялась, Марин. С удовольствием бы взялась. Но, во-первых, мне сеть свою развивать надо. Сейчас конкурентов открывается каждый день по пять штук. Особенно здесь, на Сенной. Во-вторых, ты глянь на мои руки! Видишь, какие пальцы? Я иголку с ниткой удержать не в состоянии. Не говоря уже о ресницах.
— Нет, Алла Александровна, вы меня извините, — голос Марины заострился. — Но вы меня не уговорите. Я честно попробовала. Не могу. У меня ребёнок маленький. Я ему еду готовлю…
Начальница помолчала. У меня затекли ноги.
— Марина, последнее слово…Хочешь, тебе машину в лизинг возьмём на наше ООО? А? Как лучшему мастеру, пользующемуся особым доверием компании. Будешь выплачивать потихоньку. А с таким заказами выплатишь ты быстро!
— У нас есть машина. Не надо. Можно мы закончим? Сейчас девушку будить буду.
Громыхнули ножки стула.
— Ладно, Марина. Не поддаешься мотивации, — начальница усмехнулась. — Посоветуйся с мужем, может, еще передумаешь, — она явно двинулась к выходу, потому что следующая реплика зазвучала уже поодаль: – А по поводу недовольных клиенток завтра поговорим.
Вокруг стало тихо. Марина тронула меня за плечо.
— Просыпайтесь, — ласково сказала она. — Реснички готовы, можно открывать. Аккуратненько.
Я открыла глаза, покинув свою внутрянку. Села. Кружилась голова. Марина поднесла к моему лицу зеркало. Я смотрела в свои покрасневшие глаза, ограненные ровным пушистым забором ресничных крылышек.
— Супер, — произнесла я свою обычную фразу. Глянула на Марину. Она была полноватой девушкой с тёмным каре. Она добродушно улыбалась. Обнаружить то, что всё это время я не спала и спросить у неё детали этого холодящего разговора мне, несомненно, хотелось больше всего на свете.
Однако, сделать этого я не решилась, натянула кеды, расплатилась и спешно вышла из этой спёртой тишины в летний воздух Сенной площади. Хотелось наружу.
Через несколько недель, когда всё ресницы выпали, я позвонила в салон и попросила записать меня к Марине.
— Марина больше не работает,— ответила телефонная трубка девичьим голосом.
— А можно узнать, куда она перешла? Мне только к ней.
— Нельзя. Марина попала неделю назад под машину. Погибла. Мы, так-то, этого говорить не должны, но раз вы постоянная клиентка…
Я повесила трубку.
Как я уже и говорила, найти хорошую ресничницу – дело чрезвычайно сложное. Поэтому хороших, надежных ресничниц берегут, советуют друг другу, а новых – опасаются. Русская рулетка для телок.