«Ну нет. Я не согласная! Это — чересчур. Спорить не буду — получилось, в общем-то, и неплохо. Но показывать такое широкой общественности! Увольте», — она фыркнула, скрысилась. И перелистнула окно.
«Как это — не буду?.. Не понял щас… Фотографии общие. С тучей народа. Мне тебя, привередливую, куда — ножичком вырезать? Или затушевать? Или вывеску оформить, на физии — здесь могла быть ваша реклама? Ты в своём? Этом самом… Ты о чём думала, когда соглашалась? Что я другим людям скажу?» — подруга возмутилась. Нависла карающим мечом, тюкнула мышью и вернула обзор. В папке — скромной автоматной очередью — красовались, в целом, довольно посредственные и однояйцевые снимки. Человек десять-двенадцать, сплотившись плечьми, подобрав подолы и полы пиджаков. Нацепив выражения — «сколько, сколько?.. мне лет?..» Дружно плевали в вечность. На полутора десятках фото, труженики глянца даже поз не поменяли. Что уж — о чехарде занимаемых мест. Как вросли!
Случались, правда, мелкие кандибоберы. Кто-то положил руку на спину соседке, потом опасливо снял. Кто-то прижался бедром к впередистоящему. И так и запечатлелся — лицо ошарашенное плотским щастьем, глаза затуманены, улыбка блудливая. На всей серии! Кто-то протиснул ладонь вкруг талии, не своего спутника жизни. И ладонь — вот паскуда! — крупно и отчётливо.
Сама получилась смазано на половине фоток. Крутилась, гримасничала, пихала в бока бывших одноклассниц. На оставшихся — строго, целеустремлённо, почти паспортно. То есть, плохо узнаваемая. Но одна фотонька, распоследняя. Уловила печаль, усталость и искренность. Вот про неё и были сказаны тёплые слова. Все прочие она забраковала единым махом — «жуть!»
На самом деле — фигня вопрос! Надумали встретиться. Сняли зал в ресторане. Перед сходняком, уговорились. Пьяную фотосессию — каждый себе, в портфолио. Коллективные снимки «до» — или вкладывают все или ни один. Когда обсуждали момент, в голову не приходило. Что что-то стопорнёт. Ясен пень! Бабы придут нарядные, после парикмахерских. Кто-то успеет и на диетке посидеть. И впихнуть невпихуемое. Мужички бритые, надушенные, носки одинаковые. Красота! Чё не жить?!
А вот, обрыбилось! Разобрав компроматы, очухавшись от празднества, переболев похмельем. Решили показать миру «парадное». И все, кроме «этой фифы» — как за глаза вечно именовали. Оказались согласными. «Постим и ждём лайков!» А она глянула — и упёрлась.
Послали гонца. Ту, что глядела в экранчик, нажимала на кнопочку. И правила рожи и задницы. Убедить! И спор разгорелся не шуточный. Но уговор — святое! И «одна» перевесила «всех»! И даже объяснить толком не сподобилась! «Нет!» И всё.
Вытуривая из квартиры делегатку, деспотично, почитай, матерно. Молчала в губу. Только глазами рыскала. А закрыв дверь, выдохнула и пожаловалась: «Единственно приличный кадр. А я в нём — как есть. Со слабостями, неудачами, переживаниями. И это, я должна показать?..»