Как-то раз поднялись мы метров на полста. По крайней мере так показывал глубиномер в первом отсеке. Понятное дело, давление за бортом упало. Это после двух сотен метров воды над головой. Сразу стало дышать легче и веселее. Организму захотелось оставить шконку и прогуляться по центральному проходу в сторону гальюна, чтобы, так сказать, уравнять давление с забортным. И вот, иду я вместе с организмом, иду. И чувствую, что меня слегка качает. Я так, оба-на. Кажись, после вахты вино не пил и спиртом ничего не протирал, чтобы меня так хорошо прикладывало то к приборным шкафам акустиков по правому борту, то к матчасти электриков по левому.
Тут к счастью справа по курсу возникла кают-компания. А там во главе – стакан с компотом из сухофруктов. Наверно, Командир не допил. Причем компот одновременно со мной двигается между бортами.
У меня от сердца и отлегло. Типа всего лишь качка на борту крейсера первого ранга. В море-океане как-никак шлепаем.
Бывает.
Как же в море-океане, да без шторма? Хорошего шторма, когда даже метров на полста качает?
Понятное дело, никак.
Да, хорошие были времена…
В общем, вот к чему эта преамбула.
На днях прихожу я вместе со своей девчонкой на пляж, что в Новом Свете, а там табличка висит. Мол, купаться нельзя.
Шторм всем штормам шторм.
Страх и ужОс.
Волны до лежаков добегают! И никто не зовет смотреть в море на дельфинов.
Не, конечно, можно на такую табличку забить и сгонять за буйки. Только сильно раздражают при возвращении крики местных спасателей. До этого дня их видно не было, а тут на тебе – повылезали из своих шхер. Опять же, сделать тебе ничего они не сделают, но противно слушать их вопли, что низзя в море заходить выше щиколоток.
Короче.
Шторм и табличка, что море закрыто.
Я тогда и говорю своей девчонке, что, ну его это море, давай махнем в горы, на озеро возле Громовки. Там нет не только ветра, который выворачивает наизнанку зонтик от солнца, но нет и кого-либо, кто бы стонал над тобой про кукурузу и о запрете купаться. Девчонка посмотрела на меня и человеческим голосом послала меня подальше. Мол, она уже три дня назад была со мной на этом озере и больше ее туда не тянет. Нет там никакой движухи. Даже лягухи не квакают. Если я хочу, могу туда один ехать. Без нее. По жаре за тридцать. До вечера. А она здесь, на пляже полежит. И морского загара на себя еще намажет.
Я вздохнул и ускакал прочь. Да так быстро, что вспомнил лишь в Судаке о деньгах, оставленных в сумке девчонки.
Чужой город. Дом, улица, фонарь, пляж под запретом, денег на кармане так, мелочишка. Лишь на местном автобусе проехать пол дороги до озера.
А возвращаться – влом.
Меня ведь послали.
Тогда я сделал звонок приятелю. Ну, как приятелю? Пересекались раньше по делам. А потом на кабана пару раз вместе ходили в местных горах, да в море на рыбалку.
И все.
В общем, звоню я ему. Он же мне в ответ и говорит, что работу работает. Важную… Виноградник караулит. Виноград поспел. Мимо всякие ходють. И никак он не может отлучиться именно сейчас, чтобы меня подобрать на трассе. И потом. Мне ведь пять километров по жаре пробежать - ни о чем. Тем более, как оказалось, бежать мне как раз через его сторожку и оставшиеся километры до озера я могу проехать на скутере. Типа – бонус. И немного бензинового перегара для пафоса. А на обратном пути вместе немного покараулим виноград под навесом. Да и жара ближе к вечеру спадет.
Сами понимаете, караулить по прохладе - самое оно. Под навесом, с легким ветерком в лицо и пузырем на столе. Да с виноградом на закуску. После того, как искупаешься в горном озере.
Такой план мне понравился, я прыгнул в местный автобус, потратил предпоследнюю мелочь и через четверть часа уже трусил по асфальту, проложенному в овраге между сопками параллельно руслу пересохшей речки. Той самой, что вытекает из озера, когда идут дожди.
Слева виноградники, справа виноградники, над головой белесое небо, а под ногами не менее белесый асфальт. Когда в тени за плюс тридцать, на солнце, да внутри оврага, закрытого от ветра с моря, припекает под сорок.
И идти обещанные пять километров.
Под конец пути, когда как раз показалась на пригорке сторожка виноградарей, я решил, что жара меня почти доконала: мне навстречу прямо над раскаленным асфальтом плыл собачонок.
Я понимаю зимой в подводницкой Гремихе на северах. С ее ветрами и летающими собаками, которые не успели зацепиться зубами за леера, которые натянуты вдоль улиц.
Но возле Громовки в Крыму, да еще в закрытом от ветра овраге!
Не, такой парящий собачонок может только привидеться от теплового удара…
Кстати, Яндекс-дзен рекомендует проявлять сознательность и ставить лайки, а потом – подписываться тем, кто этого до сих пор не сделал. И еще. Тех, кто хочет объяснить автору за флот, предлагаю сперва потренироваться с этим здесь >>>