Чешская литература делается не только в Праге. Так сложилось, что вторую половину сентября я проведу в Брно (по приглашению Моравской библиотеки), поэтому давайте знакомиться с брненской литературной сценой.
Об уроженцах Брно — Богумиле Грабале и Милане Кундере — я уже рассказывала. Потом был еще, если помните, Иржи Кратохвил и Людвик Немец. Давайте теперь поговорим о Яне Немце, сын того самого Людвика Немца, автора «Женщины за скобкой».
Вообще литературная судьба Яна Немца повторяет судьбу многих чешских писателей, того же Кундеры, например. Немец начинал как поэт, потом опубликовал сборник рассказов и, наконец, роман. Пока один (зато какой), но в сентябре выйдет следующий.
Роман Немца носит импозантное название «История света» (Dějiny světla, světlo — свет в самом прямом значении этого слова) и рассказывает о жизни чешского фотографа с мировым именем — о Франтишке Дртиколе (1833—1961). В русской Википедии о Дртиколе есть подробная статья, почитайте, если интересно. В общем, это классик чешской фотографии, чешский Альфред Стиглиц. Cначала он снимал старую Прагу в духе пикториалистов, прославился женскими портретами в жанре «ню» и, наконец, подобно тому же Стиглицу, перешел к абстракции — снимал вырезанные из картона фигурки людей.
«История света» охватывает примерно полстолетия. Сначала мы окунаемся в девятнадцативечную атмосферу шахтерского городка Пршибрам (где Дртикол родился), затем переносимся в Мюнхен начала ХХ века (где как раз расцвел сецессион и где Дртикол учился в Научно-исследовательском институте фотографии) и, наконец, в предвоенную Прагу (где Дртикол открыл фотостудию и стал знаменитостью). Потом будет еще и о Первой мировой войне, и о Праге времен Первой республики — Немцу удается очень выпукло воссоздать атмосферу каждого из этих исторических периодов.
«Историю света» почему-то иногда называют «романом воспитания», но она таким романом только притворяется. Во-первых, это отчасти роман о культурной эпохе, важную роль здесь играют отступления — о модернизме, о развитии фотографических техник, об изучении природы света.
Свет, о котором говорится в названии книги, — это не только главный «инструмент» фотографа, это еще и свет внутреннего познания. На пике своей творческой карьеры Дртикол отошел от фотографии и увлекся сначала мистицизмом и теософией, а затем — буддизмом (он впервые перевел на чешский «Тибетскую книгу мертвых» и другую классику буддизма).
«История света» написана непривычным образом — от второго лица (впрочем, к этому быстро привыкаешь). Немец как будто отказывается писать роман о Дртиколе «изнутри», создавать иллюзию, что Дртикол сам рассказывает о своей жизни. Но и третье лицо здесь автору не годилось: оно превратило бы Дртикола в объект, создало бы иллюзию объективности. А разве мы можем о человеке, жившем на рубеже ненаших веков, рассказать объективно? Можно только попытаться его понять, как мы пытаемся понять своего собеседника.
Это и есть «во-вторых». «Историю света» нельзя назвать романом воспитания еще и потому, что здесь нет воспитания, нет прошитой причинно-следственными связями истории становления личности. Мы видим Дртикола в разные периоды жизни, в разных эпизодах, и каждый раз это немного другой человек. Чешский литературовед Петр Билек даже называет «Историю света» «серией вербальных портретов Франтишека Дртикола», словно Дртикол в романе не только тот, кто фотографирует, но тот, кого фотографируют.
Но вообще это еще и очень увлекательный, «честный», как говорят в «Симпозиуме», роман.
Немец за «Историю света» получил Премию Европейского союза по литературе (главную литературную премию ЕС), этот роман уже перевели на немецкий, испанский, итальянский и еще восемь языков, скоро должен появиться и английский перевод. Говорят, еще и фильм снимут…