По приезду в Москву, на сайте гештальт института, нашла сертифицированного терапевта.
Целый год, раз в неделю, по средам, мужественно стиснув зубы, возила себя на терапию.
Изменениям сопротивлялась бурно, негативно, обесценивала совместную работу и психолога, как специалиста.
Как загнанный дикий зверь в клетку своего тела, привычек, сценариев поведения, я причиняла боль себе и окружающим, не различая своих и чужих.
Через год, почувствовав внутреннее спокойствие и облегчение, завершив внутренние отношения с мужем, я попрощалась с терапевтом.
Спустя годы, встретив его на профессиональном мероприятие, уже на равных, как коллега, сердечно благодарила за то, что в те дни был рядом, помогал найти решение в сложных жизненных ситуациях, поддерживал. За то, что не выгнал, не послал на все четыре стороны, и был штурманом в пучине моего бессознательного.
Жизнь продолжалась, а вместе с ней работа, учёба, воспитание детей.
В тот момент казалось, что самое страшно уже случилось, позади.
Но старые «боевые раны» дают о себе знать в мирное время.
Как оказалось в последствии, отсутствие или перебои менструации в моём возрасте, могут говорить о не здоровье.
Но мысли об этом я, как Скарлет Охара, откладывала на завтра.
По настоянию своего гинеколога я согласилась на операцию, в процессе мне диагностировали рак яичников.
Проснувшись от наркоза, не поняла, почему меня встречает взвод докторов отделения.
Наверное, одному человеку сложно сообщать ужасные новости, ему требуется поддержка.
Или они боялись моей реакции в состояние шока.
Сцена из дурного сна, который никак не закончится.
Воздух в палате становился плотным, слова доктора медленно двигались ко мне.
На мгновение, я увидела выстроенную очередь из слов.
Главный медленно перечислял каких органов во мне уже нет.
До конца не понимая смысл его слов, я всё спрашивала: «А детей, детей, я могу родить?»
Я отказывалась верить услышанному.
Психика поставила блокировку на осознание полученной информации, эмоционально было невыносимо целиком переварить её.
Как говорил Лев Черняев: «Ты не знала, что у тебя рак. А когда узнала о его существование, его уже не было».
Рака у меня не было, а вместе с ним возможных детей и чувства безопасности.
И как восстановить доверие к собственному телу было не понятно.
Неделя проведенная в больнице потихоньку возвращала меня к реальности, и я даже начала улыбаться.
Но через несколько дней принесли результаты доп.анализов. В удаленных органах нашли метастазу, значит рак в третьей стадии.
На меня подуло холодом смерти.
Я не могла вздохнуть, как будто снаружи кончился кислород.
Для меня страшнее этого диагноза был только СПИД.
И вот, очередной страшный сон, а я всё никак не проснусь.
Ужас вырывавшийся из моего нутра пепелил всё вокруг, картина моей жизни, возможной жизни, растворялась перед глазами.
Я могла только наблюдать за этим процессом.
На улице светило солнце, а я видела вместо домов только руины.
Всё посерело и обветшало вокруг, как будто взорвалась ядерная бомба.
В один момент, всё в моей жизни потеряло смысл.
Из жизни уходила жизнь.
Где-то вдалеке слышались слова онколога: «Рак яичников это божий рак, так как вам по протоколу вырезали все близлежащие органы, осталось сделать для профилактики курс химиотерапии...».
Но мои ноги инстинктивно поджимались к груди, я сворачивалась калачиком, отворачиваясь от мира.
Мне в голову не приходило, что этот удар мне по силам, я могу его пережить.
Надо только накопить силы, продолжать жить, бороться.
Но сил на борьбу не было.
Операция обесточила мой организм, впереди химиотерапия, которая продолжит процесс.
А ещё надо работать, чтобы жить и кормить детей.
В тот момент всё вышеперечисленное было за пределами моих возможностей.
Три года назад, я пришла в гештальт группу, чтобы только получить профессию.
Спустя годы, она стала для меня поплавком, поднимающая на верх, поддерживая в горе, и в радости.
Группа подарила мне друзей.
Один, из которых, очень упрямый, прямолинейный и совсем неудобный в отношениях.
Дружить с ним сложно. Сопротивляться его заботе невозможно.
В тот момент он был рядом почти 24 часа сутки.
Он водил меня по разным гуру, те смотрели гороскопы, мочу, водили по мне руками.
Мне было всё равно, а он не сдавался, раз за разом пиная меня, не давая раскиснуть.
Он применял ко мне жесткие доводы, ради которых я должна жить.
И в один из дней ему удалось.
Мне было всё равно на свою жизнь, но вот причинить травму своим детям, которым придётся пережить смерть матери, и впоследствии залатывать травмы в себе, я не смогла.
Это было мотивацией, чтобы жить дальше, пройти химию, прожить потерю матки, опалившись переродится.