Пункт 3 статьи 16 Декларации прав человека гласит: «Семья является естественной и основной ячейкой общества». С точки зрения этики, семья – это естественная и основная ячейка мирового царства любви, построенного по принципу семейных сот. Семья – это микромир любви, царящей в семье как нравственный закон.
Популярная этика, статья 25
Кроме супружеской любви, все формы семейной любви зиждутся на сознании кровного родства, в которое вложен совестью родственный долг как долг любви. Семейная любовь есть исполнение долга любви как нравственного закона.
Базовая триада родственного долга: родительский долг, сыновне-дочерний долг, братско-сестринский долг. Человек любит сердцем, но поговорка, гласящая, что сердцу не прикажешь, не имеет смысла перед долгом любви, вложенным в сознание кровного родства как категорическое веление совести: люби детей своих, люби отца и мать своих, люби братьев и сестер своих.
Семейная любовь – это альтруистический источник добра, бескорыстно даруемого человеком человеку или с примесью корысти в неприоритетной мотивации. Родственный долг исполняется как долг взаимопомощи. Из взаимопомощи вытекает взаимная благодарность и поддерживает в семье циркуляцию добра от сердца к сердцу по принципу оборотного капитала, приносящего прибыль в обороте, где прибыль – добро, а капитал – любовь. Вне семьи тот же принцип работает в отношениях людей по образцу семейных отношений и работает тем лучше, чем лучше семья, из которой вышел человек.
Сознание кровного родства усиливается до предела сокровенной благодарностью человека семье за самого себя, обязанного семье собой, и за все добро и всю любовь, полученные в семье. Чем лучше семья, тем прочней сознание кровного родства от благодарности. Если семейная любовь неполноценна, сознание кровного родства подавляется, но не иссякает, а узы кровного родства рвутся, но не до конца. Самосознательное чувство кровного родства неуничтожимо и болит в подавленном состоянии, как болит невыслушанная совесть.
Семья – это фундаментальнейшее слагаемое счастья как плод любви и как сама любовь, воплощенная в семье. Семейное счастье есть счастье семейной любви и раскладывается надвое как счастье детства и как счастье собственной семьи, созданной человеком. Счастье детства – это счастье человека в родительской семье, взрастившей человека.
Во времени детства право человека на счастье есть право ребенка на любовь. Все права ребенка в семье и государстве вложены в право ребенка на любовь и обеспечиваются как право на любовь. Блага, необходимые ребенку, обеспечивает любовь к ребенку. Право ребенка на любовь претворяет в жизнь любовь к ребенку. Родительская любовь – это основной претворитель в жизнь права ребенка на любовь.
Человек – это дитя любви, взращиваемое родительской любовью, которая движет родителями как совесть, а совесть – как любовь. В семье совесть принимает лики семейной любви. Родительская любовь говорит голосом родительской совести, и наоборот. А вместе с тем, родители выступают в роли совести ребенка во времени детства, диктуя ребенку правила поведения и дисциплины как нравственный закон и организуя бытие ребенка под диктовку любви как под диктовку совести.
Отец и мать – это двуликая персонификация совести в сознании ребенка. Отец и мать обладают высшим авторитетом в сознании ребенка, осуществляя высшую власть в бытии и сознании ребенка как власть нравственного закона. Послушание ребенка родителям равнозначно повиновению совести. Совесть говорит родительским голосом в сознании ребенка. Совесть взрослого человека говорит голосом, похожим на родительский. Голос совести доходит до сознания человека тем лучше и тем хуже, чем лучше и чем хуже справились с ролью совести отец и мать.
Родительская любовь двуедина как отцовская и материнская любовь по принципу взаимодополняющих противоположностей. То, чего не может дать ребенку отец, дает мать, а то, чего не может дать ребенку мать, дает отец. Взаимодополняя друг друга, отцовская любовь и материнская любовь способствуют раскрытию потенциала друга друга в совместном исполнении миссии семьи. Двуединством родительской любви сполна задействуются добродетели отца и матери. А гармония отцовской и материнской любви обеспечивается супружеской любовью.
Если в жизни дело обстоит как-то не так, это не значит, что моральная формула семьи неверна.