Американский лингвист и толкиеновед Марк Хукер решил понять, отчего на Руси любят по несколько раз переводить один и тот же текст Толкиена, скажем, роман «Властелин колец» или сказку "Хоббит". Так, после многолетней исследовательской работы, после переписки и личного общения с переводчиками из России, в 2003 году появилась на свет книга «Толкиен русскими глазами». А те из читателей, кто хочет лично убедиться в открытиях Марка Хукера, может сегодня же вечером её прочесть – её легко найти в интернете. Причём на русском языке – спасибо переводчице Анне Хананишвили.
Расширенный комментарий к книге Марка Хукера «Толкиен русскими глазами» - Александр СЕДОВ (с)
Предыдущие части разбора: 1 часть, 2 часть, 3 часть, 4 часть
5. Убить дракона, или Пропущенное звено
В главе «Сказание о хоббите» Марк Хукер пишет:
С.87 - «Подавляющая личность» Смауга, похоже, стала почти непреодолимым препятствием для переводчиков. Самым серьезным испытанием оказалось слово personality. Сталин был «подавляющей личностью» советских времен, начиная с 1922 года, когда он захватил лидерство в партии еще при жизни Ленина, и вплоть до его собственной смерти в 1953 году. Период сталинского террора известен как «культ личности». Этот термин впервые ввел Хрущев в своем секретном докладе, осуждающем Сталина, на ХХ Съезде КПСС в феврале 1956 г. Благодаря этому, слово личность оказалось слишком политически заряженным, особенно если речь шла таких отрицательных персонажах, как Смауг. Большинство переводчиков, поэтому предпочли не употреблять его в этом эпизоде. Вариант Бобырь, который первоначально ходил в самиздате, и поэтому переводчице не надо было заботиться о прохождении цензуры, гласит:
«Смауг был в состоянии подавить своей личностью кого угодно»
(перевод Бобырь, Х1994.256).
Использование ею слова личность могло превратить этот отрывок в потенциально излишне политический, чтобы он мог пройти советскую цензуру», -заключает Марк Хукер.
Итак, попробуем разобраться в том, что утверждает Хукер.
В разговоре о драконе Смауге автор монографии быстро подводит читателя к вопросу, что называется, в упор: а не был ли это Сталин?
Не для Толкиена, конечно, – писатель смотрел на проблему зла шире, – а именно для советских переводчиков. Почти все переводчики (и советские и постсоветские), не сговариваясь, выбросили слова Толкиена о том, что дракон Смауг был «подавляющей личностью». Марк Хукер подобрал эту улику и сравнил с формулировкой секретного доклада ХХ съезда КПСС о развенчании «культа личности». Переводчики, говорит Хукер, не могли не понимать, в какую взрывоопасную рифму в советском контексте складываются слова «личность» и «подавляющая». Мне этот вывод почему-то не показался до конца убедительным.
Допустим, догадка о Сталине, верна. Удивил окольный путь, каким Марк Хукер привёл к этому выводу американских читателей. Куда проще было вспомнить, что переводчики в силу образования не могли не знать сказки Евгения Шварца «Дракон» (1942-1944 г.). После неё любое сочетание сказки и дракона как олицетворения зла и могущественных чар автоматически приводит к образу диктатора. Собственно, Евгений Шварц и написал сказку про Диктатуру и Зло. Советской власти приятнее было считать, что сказочник в разгар Великой Отечественной войны обличал Гитлера. Тем не менее, по личному распоряжению Сталина постановка была запрещена (впервые пьеса была поставлена только в 1962-м).
Аргумент, который я вспомнил, но который «позабыл» Марк Хукер, можно сказать, еще больше подтверждает выводы американского исследователя, однако делает актуальным вот какой вопрос – о глубине знаний автора монографии советского контекста. Параллель со шварцевским Драконом слишком очевидна – она так и просится, чтобы её процитировали, но автор монографии о ней не знает. Эта история с «пропущенным звеном» как бы говорит знающему читателю: «Будь осторожен в этой книге. Береги голову от поспешных выводов!»
продолжение следует...