Золотой расплав итальянского солнца был недостаточен, чтобы поймать нечто необходимое молодому художнику, критские мастера иконописи обучили которого таинственному искусству глаз: когда они способны светиться в темноте, с икон, помещённых в церковную нишу; и когда молодой священник рассказывал ученику из мастерской Тициана о роскоши родной Испании, тот чувствовал, что там сможет обрести подлинное.
Повозки с цельнокруглыми, тяжёлыми колёсами; роскошь венецианских тканей, огромные соборы – всё мешается в калейдоскопе дальнего средневековья, и понятно, что Эль Греко, который ещё не был Эль Греко, добирался до Испании долго.
…московский золотой день самого финала августа: лето было дождливым, точно опровергающим самоё себя; и день этот, медленно роняющий капли расплавленного золота, как маленькая компенсация долгих не выразительных недель.
Можно ли почувствовать единый круг всего: природной силы, витальной тайны, икон, переходящих в живопись, формул, определяющих действительность, стран, которых никогда не увидишь?
Почувствовать в недрах собственного мозга, ибо других не найти, не изучить, и фантазии так часто заменяют реальность, что в конце концов не очень понятно, какова же она…
Эль Греко и Нино не Гевара: первый, достигший пика живописных возможностей, воплощавший на холстах горение святых, их прорастание корешками человечества в таинственные, умом не постижимые слои, тонко почувствовавший душу Толедо, так переданную им через каменные пейзажи – и второй, мерно двигающийся по карьерной лестнице изувера, возжаждавший, наконец, сжечь еретика-художника, услышавший в ответ: Нельзя сжечь того, кто всю жизнь горел в свете!
Эль Греко писал при опущенных шторах, зажигая костры свечей, боясь, что свет внешний помешает его внутреннему – вероятно, прикосновения к испанскому солнцу было достаточным, чтобы избыточность его требовалась в дальнейшем.
Каменный мешок Толедо, монументальность стен и собора, великолепные изломы мощёных улиц, древние тайны, которые не раскрыть…
Московский тополиный двор с кричащими на площадке детьми, из коих едва ли кто-то узнает Эль Греко: подобные сферы не популярны в утилитарном, прагматическом мире, закрученном вокруг товарно-денежной оси; спокойная монументальность солнца, ласковые блики листвы…
Космос духа, к которому разве что прикоснуться можно, а жить в нём, живя в теле – всё равно, что пытаться воплотить мечту прокатиться на Лапуте.