У каждого из нас есть раны, которые нанесли нам родители. И каждый, у кого сейчас есть дети, также наносит им свои раны. Это не от злонамеренности или невежества, это потому, что по-другому не бывает. Не бывает близких отношений без какой-то доли боли. Просто потому, что в этих отношениях мы так близко друг к другу подходим, что нет-нет да и заденем локтем.
С развитием психологии мы все приняли на себя нелёгкую долю растить своих детей без психологических травм, нанося тем самым ещё более тяжёлые ранения. Потому что этими стерильными отношениями, беспристрастной заботой, любовью через край мы можем запросто лишить детей своей самости, способности самостоятельно встать на ноги, шанса повзрослеть.
Я сейчас не говорю о том, что надо срочно выбросить все замечательные книги и растить детей в чёрном теле. Нет. Важно, осознавая всю свою любовь к детям, принимать и своё несовершенство. Что несмотря ни на какие чудесные психологические методы, личную прокаченность, терапию и прочие пляски, мы не сможем стать абсолютно тёплыми и мягкими родителями, мы не сможем быть идеальным субстратом для детей. Как бы мы ни старались, ранения случатся, потому что в них есть сакральный смысл взрослости. Без ран и боли не растут…
С детства я ощущала дефицит любви. Я как бродячая дворняжка заглядывала всем в глаза и при этом шарахалась от поглаживаний, я доверяла и слепо шла на штык в отношениях. Моё ранение оно про любовь, которой на меня уже не хватало у родителей. Нет, точнее они давали её столько, сколько у них было, а мне было мало. Я вышла с этой дырой в свою взрослость, всё также ища любовь, я готова была сделать с собой всё, что угодно, лишь бы меня любили, стать любой. Но заслужить любовь невозможно. С этой истиной мне пришлось встретиться, мне пришлось пережить немало трагедий своей маленькой душонкой, прежде чем осознать свою дыру. Заглянуть в эту жуткую пустоту и черноту, встретиться там со всей своей детской болью, несовершенством родителей, злостью на них, страхом за себя, а потом вынырнуть с другой стороны. Так я стала любить себя, оберегая свои щербинки и выемки, глядя на рытвины на собственной душе. Я встретилась с этой девчонкой, которая росла недокормленной, недоласканной, я узнала её и теперь никогда не отпущу. Так я стала растить саму себя. Через этот процесс я окончательно выросла и окрепла.
Потому что родительские опоры можно использовать до поры до времени, их костыли подходили для их дорог, бинты испачканы их кровью и для детских душевных ран они как яд. Детям придётся самим искать свой перевязочный материал, исследовать свои раны и через это учиться с собой обращаться, чувствовать себя, быть с собой и взрослеть.
Я только сейчас, в возрасте 34 лет, поняла, что нас растят не родители, не наши терапевты, не кто-то ещё, а только мы сами. Когда петляя просёлками и пытаясь сбежать от собственной боли, мы наконец обессиленно падаем, нам не остаётся ничего иного, как развернуться и встретиться наконец со своей жизнью.
У нас с вами тоже ноша не легче. Благодаря многим знаниям, мы сейчас видим, как проникает чернота в детские сердечки, как угольком зияет ещё маленькая, но глубокая боль. Мы холодеем, закрываем глаза и мечемся в горячке, спеша исцелить детей, чтоб у них не болело. Но это не в нашей власти, потому что это уже их раны, и они сами решат, что с ними делать. А нам остаётся встречаться с собой и в который раз всматриваться в разливающуюся тьму внутри самих себя…