Василий Петрович смотрел, как шевелятся губы жены, и думал о своём: «Как бы на рыбалку вырваться? Давно пора удилище новое испытать. Сват на Новый год подарил, а я до сих пор не обкатал, Костя уже обижается. Может, отпустит?»
– Да ты не слушаешь меня совсем, – помахала рукой у него перед носом Вера Павловна.
– Слушаю, Верочка, слушаю.
Они чаёвничали на уютной веранде небольшого загородного дома.
– И что скажешь?
– А что сказать? Оно, конечно, неплохо бы, – начал мямлить Василий, пытаясь вспомнить хоть слово из того, что говорила жена. – Только не знаю, нужно ли? А ты сама, как считаешь?
– Я тебе только что говорила, как считаю. Список составить надо, кого звать будем, – Вера Павловна положила на стол тетрадку и ручку.
– Куда? – удивился Василий Петрович.
– Как куда? На юбилей твой, – обижено поджала губы жена. – Полчаса распиналась, а ты…
– Тоже мне дата, – махнул рукой Василий Петрович, – половина века. Было бы, чем гордиться…
– А тебе нечем?
Василий Петрович пожал плечами, вздохнул.
– Детей хороших вырастили, – начала перечислять жена, – образование дали. Это не повод для гордости?
– Скажи ещё – дом построили, сад посадили, – улыбнулся Василий Петрович.
– И скажу! Что ты себя постоянно принижаешь? В сложное время дело своё сумел организовать, людям работу дал. Разве этого мало?
– Вер, ты только не смейся, это всё так… – Василий Петрович опустил глаза. – Но стыдно мне.
– За что?
– За главное. Не смогли сохранить то, что дедам такой ценой далось.
Вера почувствовала затаённую боль в голосе мужа. Она знала её причины. Андрей Семёнович, дедушка Василия, с войны вернулся в победном сорок пятом. Пол Европы на пузе пропахал, грудь в орденах и медалях. А на месте дома – пепелище. Сына Ваню немцы повесили. Он знамя пионерское седьмого ноября на школу пристроить пытался. Жену с дочкой Анечкой расстреляли, как родственников партизана. И дом сожгли.
Всю жизнь дед Андрей верил в светлое будущее под названием «коммунизм», строил его в меру своих сил, а когда страну развалили, растащили на части, слёг. Так и ушёл в мир иной, считая, что внуки профукали великую державу.
Ночью Василий долго не мог уснуть, кряхтел, ворочался. Забылся только под утро. И снился ему дед – первый раз за всё время. «Понимаю, не ты виноват. Живёшь ты честно, по совести. И Вера права: достоин праздника. Что гостям своим сказать, сам знаешь. – Дед улыбнулся: – А Вовке мой наказ: пусть сына Андреем назовут». «Так они же девку ждут», – возразил Василий. «Пацан родится, продолжатель рода», – уверенно заявил дед и начал таять. «Подожди! – крикнул Василий. – Как оно там?», дед не ответив, уплыл, превратившись в облако.
Проснулся Василий от трели телефона.
– Батя, у меня сын родился! – кричал Вовка в трубку. – Ты дедом стал! Три восемьсот! Пятьдесят четыре рост!
Абонент отключился. Василий попробовал перезвонить, хотел поздравить, но на экране телефона высветилось: «Абонент занят». «Радость то какая, – подумал Василий, – внук у меня. Первый! – и вспомнил сон. – Значит, точно, дед простил меня».
Вера копошилась около клумбы.
– Мать, внук у нас!
– Знаю, Вовчик сообщил. Нужно завтра к Сонечке съездить. Сегодня пусть девочка отдыхает.
– Пиши список, юбилей будет, – Василий обнял жену, чмокнул в щёчку. – А сегодня отпусти со сватом на рыбалку.
Н.Литвишко