**6**
Как мало необходимо живому существу для радости и удовольствия. Дайте ему создание, способное ответить на любой вопрос и способное показать чуть больше, чем Вы спрашиваете, и жизнь заиграет новыми красками.
«Сколько же еще существ в этом лесу? – терзал меня вопрос. – И когда придут Люди? Придут ли они сюда вообще? Знает ли что-нибудь о них отец?»
Каждый новый вопрос соединялся с предыдущим и следующим. Еще никогда мне не хотелось так сильно обсудить столько вещей, поделиться своими мыслями и услышать чужие. С помощью неясной для меня силы, Филин окунул мое хлипкое тельце в свой мир и вернул в реальность. Знал ли он, к чему все это придет? Еще один вопрос, на который у меня нет ответа.
– Вернулся, наконец? – отеческое щебетанье встретило меня возле почти завершенного гнезда. – Принес?
Я кивнул головой и опустил к его лапам перо, за которое мне пришлось едва ли не сражаться с Курицей, Перепелицей и их птенцом.
– Вот, – подняв голову, ответил я.
– И все?
– Да. Там была Курица, это такая большая птица, а еще птенец, и Перепелица. А еще я познакомился с Филином. Он знает почти все обо всех, он...
– Все это время ты нес одно перо? – переспросил отец.
– Да. А этот их птенец такой... Дикий, он едва...
– Замолчи. Значит, ты летал, разговаривал с другими птицами, а до гнезда тебе дела не было? – Он повышал голос с каждым словом. – Мы тут с матерью из сил выбиваемся, а он развлекается!?
– Да нет, я же говорю... Меня чуть не заставили играть с чудовищным птенцом, а потом пугали Людьми!
– Людьми? – удивился отец.
– Да. Они гораздо больше и сильнее всех нас. Они оставили послание на другом конце леса, чтобы животные....
– Довольно! – взревел отец. – Меня не интересуют твои фантазии. Я никогда не видел никаких «Людей». И не слышал ничего подобного. Ты веришь всему, что говорят, и совершенно не заботишься о своих родителях. О своем доме, в конце концов! Знаешь ли ты, сколько мы старались с матерью, чтобы построить это? – он указал клювом на наше жилище. – Знаешь?
– Дорогой...– начала мать.
– Подожди! Этот птенец думает, что где-то там есть птицы, знающие все. Знающие о «Людях». Может, они тебе рассказали, как построить гнездо без перьев?
– Нет, – ответил я.
– Потому что без перьев его не построить, вот почему! Вечно ты летаешь где-то в облаках, выдумываешь какие-то бредни: голубое небо, зеленые деревья...
– Но это так! – оправдывался я.
– Да? Оно розовое! Небо розовое! Спроси у своей матери.
«Розовое? Я не ослышался?»
Отцовские слова были подобны камню, что свалился мне на голову.
Я повернул голову и посмотрел матери в глаза. Едва заметно, сдерживая дрожь от отцовского крика, она кивнула головой.
– И дерево розовое! И кусты, и ты розовый! Мир темно-розовый, а не цветной, как ты рассказываешь! – продолжил отец.
– Но как же. Я вижу, что дерево коричневое, а трава зеленая, как лист...
– Достаточно! – не вытерпел отец. – Убирайся.
– Милый... Может, не стоит? – подала голос матушка, почти слившаяся со стволом дерева.
– Нет. Я не потерплю подобных бредней. Нет никаких «Людей». А мир всегда был таким, какой он есть. Если наш сын уверен, что все наоборот, тогда ему нет места в этом гнезде.
– Куда мне лететь? – выдавил я из себя.
– Лети к своим новым друзьям. И к этому... Филину. Раз они такие умные, то пусть и учат тебя всему, что знают.
– Но...
– Я все сказал.
Отец отвернулся и попрыгал по стволу к «дому». Мать ничего не сказала. Впрочем, как и всегда: она лишь опустила головку ниже и последовала примеру отца. Спустя мгновение я уже летел навстречу неизвестности. В этом месте меня уже ничего не держало.
«Где теперь мне предстоит жить? С кем делить кров, еду? Как я буду защищаться в этом чужом мире?» – вопросы вновь атаковали меня, как хищник, не знающий пощады и усталости. Я никогда не был один. Как бы плохо или страшно ни было, у меня всегда был дом, место, куда я мог вернуться при любом повороте событий. А что теперь?
Теперь я лечу навстречу неизвестности, а мои глаза начинают болеть, ибо за каждой травинкой и на каждом дереве может таиться опасность.
Все вопросы, тревожащие меня ранее, были сущей мелочью по сравнению с тем, что происходит сейчас. В этот самый момент.
– Глупец! – выругался я и закрыл глаза.
Все мы совершаем ошибки. И лишь встретившись с последствиями, начинаем задумываться, где мы свернули не туда. Где находится та самая точка невозврата? Но она – это мы, ровно в том месте, когда начинаем думать, где ошиблись.
«Следовало бы промолчать, – шепчем мы сквозь слезы. – В следующий раз буду умнее, сдержаннее, внимательнее»
Но вся проблема в том, что «следующего раза» может не быть. Есть немалая доля вероятности, что вы закроете глаза и закричите, пытаясь вместе с криком выгнать всю боль, что сжимает сердце. Только вот закрыв глаза, вы отпускаете ситуацию. Теряете контроль. И вот тут вас встретит новое препятствие, которое, вероятно, будет для вас последним. Для меня им стало дерево, в которое я врезался на полном ходу.