(из цикла «И память Каменки любя…»)
«Ничто не удержало бы меня на месте Марии — поехать за мужем я считала бы своим первым долгом», - писала брату Екатерина Николаевна Орлова, старшая сестра Марии Волконской, которая вполне могла бы оказаться в числе жён декабристов, сложись по-иному судьба её мужа после ареста. Однако и без этого след свой в истории и литературе она оставила. «Все его дочери — прелесть, старшая — женщина необыкновенная», - так отозвался Пушкин о сёстрах Раевских. Вспомним же эту необыкновенную женщину.
Она прожила очень долгую жизнь, пережив почти всех, кого любила. И оставалась необыкновенной до самого конца. Её ещё застал в живых Я.К.Грот, автор книги «Пушкин, его лицейские товарищи и наставники», он беседовал с ней, узнал много ценного о Пушкине, о её отце, муже и братьях. И так отозвался о ней: «Эта замечательная женщина сохраняет ещё и в глубокой старости всю свежесть своего живого ума, ясность души и приветливость общительного нрава; она по-прежнему следит за литературой, и то, что пишется о Пушкине, не ускользает от её внимания».
О, прямо скажем, необычных обстоятельствах рождения старшей дочери генерала Раевского я уже писала здесь. Она, как и её сёстры, получила прекрасное домашнее образование, в совершенстве знала французский и английский языки, была очень начитанна и горячо любила литературу.
«Полная грации и привлекательности», - так отозвалась о ней А.П.Керн. И в то же время все знавшие её вспоминали твёрдый, независимый характер, прямоту слова. Недаром ей было дано шутливое прозвище «Марфа-посадница».
Имя Екатерины тесно связано с именем Пушкина. Исследователи до сих пор спорят, какие именно произведения посвящены ей, но несомненно одно: они были.
Екатерина Николаевна была на два года старше Пушкина. Они познакомились в Петербурге, когда, выйдя из Лицея в 1817 году, Пушкин часто встречался с её братом Николаем. В 1820 году поэт, завершая путешествие с семьёй генерала Раевского, приехал в Гурзуфе, где Екатерина с матерью и сестрой Еленой встречали отца.
Известный пушкинист Б.В. Томашевский предполагает, что именно Екатерине Раевской посвящено знаменитое стихотворение, написанное в конце 1820 года в Каменке:
Редеет облаков летучая гряда;
Звезда печальная, вечерняя звезда,
Твой луч осеребрил увядшие равнины,
И дремлющий залив, и чёрных скал вершины…
…И дева юная во мгле тебя искала
И именем своим подругам называла.
Позднее А.А.Бестужев просил разрешения напечатать стихотворение в альманахе «Полярная звезда». Пушкин согласился, но просил не печатать три последних стиха; Бестужев этого условия не выполнил, и Пушкин писал: «Вообрази моё отчаяние, когда я увидел их напечатанными – журнал может попасть в её руки. Что ж она подумает?.. Признаюсь, одной мыслию этой женщины дорожу я более, чем мнениями всех журналов на свете и всей нашей публики».
Если так – то роль Екатерины в творчестве Пушкина очень велика! Но есть и другое мнение: Венеру, о которой идёт речь, иногда называют «звездой Марии», и тогда, получается, здесь упомянута другая Раевская…
С Екатериной связывают стихотворение Пушкина «Увы, зачем она блистает» (хотя, по-моему, это весьма сомнительно) и отрывок «Красавица перед зеркалом»:
Взгляни на милую, когда своё чело
Она пред зеркалом цветами окружает,
Играет локоном — и верное стекло
Улыбку, хитрый взор и гордость отражает.
В Гурзуфе, как вспоминали, Пушкин с Екатериной «особенно любезничал» и часто «спорил о литературе». Ему были дороги её замечания и литературные оценки. Николай Раевский и Пушкин увлекались Байроном, пытались читать его в подлиннике. Сама Екатерина Николаевна говорила, что, «когда они не понимали какого-нибудь слова, то, не имея лексикона, посылали наверх к ней за справкой».
Екатерина была любимицей отца, писавшего ей: «Вы близки мне, так как вы привязаны ко мне с вашего детства, вы ребёнок моих забот, моего сердца». Она долго не выходила замуж. «Мой друг, — писал отец, — вы никого не полюбите до того, как будете замужем. Это правда, как вам говорили в моём присутствии в Киеве... Не найти, кто бы вас стоил. Это не лесть, моя дорогая дочь, я не слеп насчет своих детей, поверьте!.. Я не знаю ни одного молодого человека в Петербурге, которого я мог бы желать мужем для вас, я не знаю никого, кто бы был способен оценить вас...» (обращение на «вы» типично для писем того времени, написанных по-французски)
«Способным оценить» оказался молодой генерал Михаил Орлов.
…Наверное, не нуждаются в представлении Григорий и Алексей Орловы, вписавшие немало ярких страниц в историю России. Однако не все помнят, что екатерининских «орлов» было не двое, а пятеро. И если самый старший из них, Иван, и самый младший, Владимир, находились в стороне от дел государства, то четвёртый по старшинству, Фёдор, наряду с братьями принимал деятельное участие в перевороте 1762 года. За это он был пожалован чинами капитана Семёновского полка и камер-юнкера, а в день коронации Екатерины II возведён в графское достоинство и пожалован в камергеры. Во время первой турецкой войны отличился при взятии крепости Короны, под Чесмой и в сражении при острове Гидра. Выйдя в отставку с чином генерал-аншефа, жил в Москве.
Женат он никогда не был, но имел пятерых внебрачных сыновей и двух дочерей, которым указом императрицы Екатерины II незадолго до смерти Орлова были предоставлены дворянские права, фамилия и герб Орловых (но без графского титула). На смертном одре он завещал детям: «Живите дружно, как дружно жили мы с братьями, тогда и сам Потёмкин нас не сломил».
Этот завет отца свято соблюдали его сыновья, из которых к нашему рассказу имеют отношение двое – Алексей и Михаил.
Оба брата воспитывались в пансионе аббата Николя в Петербурге. Их соученик С.Г.Волконскй вспоминал о Михаиле: «Он был первым учеником в отношении учебном и нравственном и уважаем и наставниками и товарищами». Затем оба избрали военную карьеру, участвовали во всех наполеоновских войнах, с 1805 года вплоть до взятия Парижа. Сражались при Аустерлице и Бородине, где Алексей получил семь ран. А вот дальше их судьба складывается по-разному. Старший, Алексей (разница в возрасте у братьев составляла полтора года), во время заграничных походов был адъютантом великого князя Константина Павловича, а в августе 1814 года подал в отставку (потом, правда, вернулся на службу).
Михаил же принимал участие практически во всех сражениях, неизменно проявляя немалую храбрость и получая очередной чин. Его звёздный час - 19 (31) марта 1814 года полковник Орлов составил и подписал капитуляцию Парижа. Он сам вспоминал об этом: «Трактат был составлен на простом почтовом листе и весь написан моей рукой. Граф Парр, опираясь на плечо моё, следовал глазами за письмом и, по мере как я писал, изъявлял согласие своё. Через четверть часа всё было готово». На следующее утро акт о капитуляции был вручён Орловым Александру I, который обнял его, сказав: «Поздравляю вас: ваше имя связано с великим событием».
2 апреля Орлов был произведён в чин генерал-майора; ему велено состоять по кавалерии в Свите Его Величества. Ему было 26 лет.
До 1817 года Орлов был во Франции - начальником штаба 7 пехотного корпуса, а затем переведён на ту же должность в 4 пехотный корпус в Киев (командир Н.Н.Раевский). Здесь, видимо, и встретился он с Екатериной Николаевной.
Продолжение – в следующей статье. Голосуйте и подписывайтесь на мой канал!
Карту всех публикаций о декабристах смотрите здесь
Здесь карта всего цикла о Каменке
Навигатор по всему каналу здесь