Степан Посудоевский — круглый, рыхлый физик-коротышка обладал покладистым характером, кротостью нрава и философским взглядом на жизнь. В общем, интеллигент и даже не в первом колене. Имея такой завидный набор позитивных человеческих качеств, он бы мог безоглядно радоваться жизни, если бы не супруга. Властная и хабалистая Матрёна Пална была в противовес Степану пролетарского происхождения, чего и не могла простить своему интеллигенту-мужу. Чтобы как-то завуалировать бросающийся в глаза окружающим мезальянс, Матрёна возложила все домашние обязанности на непутёвого (по её мнению) супруга. Степан с утра ходил на работу в научно-исследовательский институт, а вечером под пристальным контролем жены безропотно выполнял всю чёрную работу по дому.Но ни разу за всю совместную жизнь Степан не посмел открыто высказать недовольства.
В воскресенье вечером Матрёна была сердита. Весь день скучающе ходила из комнаты в комнату, не зная, чем себя занять. Белокурые волосы отливали красивым перламутрово-розовым природным (как заверяла Матрёна) оттенком, длинный шёлковый халат золотился вышитой жар-птицей, а пушистые помпончики на тапочках нервно подпрыгивали при ходьбе. Матрёна искала повод, чтобы излить своё недовольство. Но прицепиться было не к чему, даже мусор Степан заблаговременно вынес.
Как и все мужики на Руси Степан, несмотря на своё благородное происхождение, любил по дому ходить в трусах. Тёмно-синие трусы с розовыми ангелочками давали Матрёне возможность лишний раз с презрением бросить в сторону мужа — «Дворянин без порток».
Перемыв грязную посуду и оттерев плиту, Степан прошаркал тапками в комнату, где скучающая Матрёна смотрела бесконечный сериал про королевскую жизнь. Появление мужа нарушило сладкое уединение и тиранша, слегка повернув голову, раздражённо бросила:
— На кого ты похож? Иди, прими ванну. От тебя несёт, как от сивого мерина.
Вода приятно укутывала тело. Влажный воздух смягчал дыхание. Здесь, отгороженный от зловредной супруги железной дверной защёлкой Степан мог наконец расслабиться и подумать о жизни. В этот раз в голову лезли мысли о новой сотруднице. Весёлая и обаятельная Варвара Легкоступова была полной противоположностью его супруге. Мягкая, внимательная, вежливая — мечта, а не женщина. Повезло же кому-то с женой. А его угораздило жениться на мегере. Чем больше он сравнивал свою супругу с новой сотрудницей, тем сильнее накипало в нём раздражение. От злости он стукнул кулаком о гладь воды. Всплеск негодования обернулся лужей на кафельном полу, которая тонкой струйкой побежала в направлении махрового коврика. Степан досадливо поморщился — теперь Матрёна разорётся, будет кричать, что он свинья, даже помыться, не расплескав воду, не может. Будет тыкать ковриком в нос. Надоело.
Негодование нарастало и требовало выхода.
На полочке в ванной стояло много разных красивых бутылочек, которые принадлежали исключительно хозяйке дома. Степан мыл голову хозяйственным мылом и не роптал. Его несчастные три волосины (как выражалась супруга) большего и не требовали. Степан лениво потянулся за мылом, но на полпути передумал. Разноцветные Матрёнины бутылочки привлекли внимание и тут его осенило. Ишь, барыня!
В отместку за все унижения Степан решил залезть в святая святых и вымыть голову самым дорогим "жёниным" шампунем. Какая из бутылочек самая дорогая - Степан не знал и потому выбрал ту, на которой было написано золотистыми английскими буквами. Что именно - без очков прочесть он не мог, зато жидкость в бутылочке красиво переливалась розовым перламутром. Степан быстро выдавил в ладонь порцию густой ароматной жидкости и размазал по голове. Импортный шампунь приятно пах, но плохо мылился. Степан выдавил порцию побольше, но результат оказался тот же — шампунь не пенился. «Наверное, надо развести», — догадался старший научный сотрудник и залил остатки розовой жидкости струёй воды из крана.
Из ванной комнаты разрумяненный от горячей воды и пара Степан вышел довольный собой. Всё-таки месть иногда помогает. Он чувствовал, что очистилось не только тело, но и душа. К этому моменту сериал про королевскую жизнь закончился, Матрёна выключила телевизор и вышла в коридор навстречу мужу. Перед ней стоял розовый херувимчик, как будто сошедший с семейных трусов Степана, а если быть точнее, воспаривший. Розовым было не только распаренное тело мужа, но и жидкие слегка курчавые волосики на голове. Раньше времени поседевшая чёрная шевелюра отливала перламутром, точно таким же, как волосы супруги.