Думаю, я знал это и по воспоминаниям, которыми делился с Уэбстером: что Биргитта тоже была настоящим сном, и что, да, Уэбстер не бросил ее, и вместо того, чтобы уйти из сектора, она осталась, ее прикрытие сгорело, в каком-то захолустном уголке ниоткуда, ожидая указаний, которые никогда не могли прийти из верности делу, которое она любила. Возможно, надеясь изменить ситуацию, если возникнет такая необходимость.
- Ладно, - сказал Джоунси, поворачиваясь к Токкате, - но что нам делать?’
Токката закусила губу и постучала пальцем по только что поступившему факсу.
-Вероятно, они передадут это в Службу безопасности "Хибертек", - сказала она, - но в отличие от нас они не знают о связи Вебстера с Биргиттой.’
- Мы должны проверить ее комнату, - сказал Джоунси, - на случай, если там обнаружится что-нибудь компрометирующее.’
Слова не сразу дошли до меня. Мне пришлось попросить ее повторить их еще раз.
- Я сказала, - раздраженно повторила она, - что мы должны проверить комнату Биргитты. Это может вызвать кое-что интересное.’
Это было бы гораздо больше, чем просто что-то интересное. Его бы стошнило Биргитта, именно там, где я ее оставил: чистые и аккуратные, и кормили и так очевидно испытывает.
- Есть возражения, Уонки?’
Я старался выглядеть как человек, который не собирается быть профессионально, юридически и социально уничтоженным до истечения часа.
Меня? Совсем нет.’
- Я никак не могу определиться насчет тебя, - сказала Токката, пристально глядя на меня, склонив голову набок и не мигая единственным глазом. - Большинство новичков, которых мы получаем, - это либо перегоревшие бывшие военные с тысячеметровым взглядом, тупые идиоты или саддосы, которые с таким же успехом могли бы убить меня сейчас, напечатав на своем лбу. Ты не один из них. Но я не могу понять, умный ли ты человек, притворяющийся толстым, толстый человек, притворяющийся умным, или просто случайный прохожий, спотыкающийся зимой без какого-либо плана или мысли вообще.’
- Могу ли я проголосовать за вариант "с"?- Спросил я, пытаясь поднять настроение.
- Но одно мы знаем точно, - добавил Токката, не обращая на меня внимания, - мы не можем упустить тебя из виду.’
– Ах, – сказал я; мой единственный план-убежать, когда они отвернулись, но детали еще не были отработаны-теперь был изорван и сломан. - Можно задать вопрос?’
- Вопрос?- сказал Токката. – Конечно, на самом деле нет. Помолчи и делай, что тебе говорят, или я выполню обещание, которое ты мне дал. Не думай, что я забыл.’
Не прошло и минуты, как я уже везла Джоунси в сторону сиддонов по падающему снегу, так как Токката решил остаться в консульстве. Свет был приглушен надвигающейся бурей, и если не считать редких уличных фонарей, светивших желто-оранжевым светом, небо было зловеще черным. До ареста оставалось пятнадцать минут, и никакие разговоры не могли избавить меня от обвинений, которые, несомненно, последуют.
-После всех тех лет, что мы провели вместе, - сказал Джоунси, наконец нашедший что сказать, когда мы проезжали мимо кованых ворот музея, - ты мог бы довериться мне. Просто показывает, что даже когда вы притворяетесь, что знаете кого-то, вы на самом деле не притворяетесь, что знаете их вообще.’
- Может быть, мы прервем всю эту затею с выдуманными историями?- Спросил я.
- Ни в коем случае. Во-первых, единственный способ пережить зиму-это непрерывность, а во-вторых, я не отступаю от долгого и счастливого воображаемого Союза, когда все начинает рушиться.’
Шквал ударил в снегоход, и машина, казалось, задрожала до самых маленьких заклепок. Я инстинктивно вернулся к медленному ползанию и увеличил скорость дворников.
- Это отвратительно, - сказал я, пытаясь отвлечься от предстоящего открытия Биргитты, - метель.’
- Это не метель, - ответила она, - это просто кристаллизованная вода с легким дуновением ветра. Когда вы открываете дверь И знаете,что выход-это верная смерть, это метель.’
Мы продолжали путь, погода неуклонно ухудшалась, пока к тому времени, когда мы остановились за пределами сиддонов, видимость не упала до менее чем десяти ярдов.
- Мы что, в метель попали?’
- Нет, - ответил Джоунси, - но мы принимаем меры предосторожности. Ты ведешь.’