Я решил не лицензировать свои генетические права, и мой нерожденный тоже должен иметь это право. Я не хочу, чтобы они пошли в Хибертек, чтобы быть какой – то – я не знаю-лабораторной крысой.’
- Сколько стоит опцион на первенца?’
- Патока сказал Хибертеку, что он хочет два миллиона евро на мое восемнадцатилетие.’
- Ты получишь половину. Вот в чем дело.’
– Дело не в деньгах, и они не могут заставить меня иметь детей, но я думаю, что хочу, а если и хочу, то хочу, чтобы они родились без всяких юридических ограничений.’
- Хорошо, но у тебя есть пункт о выкупе. Юридически всегда есть пункт о выкупе.’
- Совершенно верно, но суд установил сумму в пятьдесят тысяч, а у меня едва ли есть тысяча.’
‘Итак, если вы проиграете Пари, – медленно произнес я, - Вы потеряете генетические права на двух детей, патоку, и вы сделаете состояние, но HiberTech получит законный доступ к паре детей с потенциально ценным геномом?’
‘В значительной степени. Но если я выиграю Пари, - добавила она, - я не получу денег, но сохраню права своих детей.’
- Ты очень храбрая.’
– Нет, - печально ответила она, - я просто девочка, у которой нет выбора-и у которой были никчемные родители.’
– Могло быть и хуже, - сказал я. - они могли собрать урожай, а потом продать все твои яйца на следующий день после твоего шестнадцатилетия, чтобы заплатить за, я не знаю, новую крышу, кухонную пристройку и микроавтобус.’
- Наверное. Но это единственное пари, которое примет патока. Гронк где-то там. Мне просто нужно получить некоторые доказательства. Держите эту камеру под рукой, хорошо?’
Она спрыгнула со стола, за которым сидела, весело улыбнулась мне и вернулась к своей работе. Технически она была победительницей, но зарабатывала себе на жизнь. Существовала огромная разница между достойными и незаслуженными бодрствующими.
Мое внимание вернулось к стене, которая была покрыта фотографиями пропавших без вести. Море лиц, все отсутствующие. Большинство возрастов, каждый пол, никакой модели. Когда я просматривал плакаты, мое внимание привлекла особая пара глаз, глубоко погруженных в перекрывающуюся массу потерянных душ. Это были те же самые глаза, которые я видела во сне, когда смотрела на меня с Полароидного снимка, того самого, который был снят мной и Биргиттой фотографом на Гауэре. Чарльз.Биргитта-это Чарльз. Я протянул руку и снял фотографию с доски.
Пропавший человек работал в "Хибертек" санитаром, и его имя, как я прочитал, было Чарльз Уэбстер. Он пропал три года назад, сразу после начала зимнего сезона – примерно так Биргитта описала своего пропавшего мужа.
А это было невозможно.
Я не мог его узнать, потому что не знал, как он выглядит.Сначала реальность, потом сон. Я почувствовал, что снова начинаю одурманиваться, и солнечный свет в дубовых пятнах начал просачиваться на пол офиса. Я прислонилась к столу и сделала долгий, медленный вдох. Патока не заметила моего нападения на нарков, Лора была занята подшивкой документов, а Токката все еще разглагольствовал за стеклянной перегородкой. Я успокоился и повторил Биргитта Биргитта Биргитта Биргитта, чтобы подавить чувство нарастающей паники. Это сработало, и теперь, успокоившись, я пробежалась по вероятному сценарию: я задним числом облекла свой сон именем и лицом Чарльза Вебстера. То, что у него было то же имя, что и у меня, было совпадением, не более того.
‘Что у тебя там?’
Я подпрыгнул, но это была всего лишь патока.
- Какой-то парень по имени Вебстер, - пробормотал я, передавая ему флаер, - пропал три года назад.’
Патока уставилась на фотографию и кивнула.
- В первый сезон я был здесь. Мы так и не нашли его. Вообще-то, - добавил он, - мы никогда не смотрели. Сотрудники HiberTech-это проблемы HiberTech. Почему такой интерес?’
Мне нужно было быстро подумать.
- Мы были в одном бассейне, хотя и с разницей в десять лет. Я думаю, что он был популярен среди сестер, и они всегда хотели знать, что с ним случилось.’
- А, - сказала патока, - оставь себе, если хочешь.’
- Спасибо, - сказал я, сложил листовку и положил ее в карман.
- Привет, патока,-сказал Джоунси, входя в шоковую калитку и садясь, чтобы снять сапоги. - Занеси это в Книгу контроля над паразитами и подсчитай мой послужной список, ладно?’
Она бросила на стол пакет с уликами, в котором лежали два только что отрезанных больших пальца.
- Будет сделано, - весело сказал патока.