Она достала из сумки бутылку с водой и плеснула немного в горло ночного странника. Блестящая тиара кашлянула, затем сглотнула, и с ее влажным горлом я мог сказать, что у нее был хриплый Кармартенский акцент. Она, должно быть, говорила с того момента, как ее высшие мозговые функции испарились, потому что ее голосовой аппарат был оборван и изношен.
- Консервированная Пассата, тертая моцарелла ... хлебная мука, - сказала она. ‘Перцы всех цветов, анчоусы.’
- Похоже на вечер пиццы, - сказала Аврора. - Хочешь еще Сникерса? Это была спонсорская сделка. У меня их сотни в грузовике.’
- Тогда продолжай.’
Она протянула мне пачку из пяти штук.
- Наверное, я еще раз должен поблагодарить вас, - сказал я.
- Нет, - сказала она, - это отчасти моя вина, что ты все еще здесь. Я должен был сделать продолжение.’
- Цветная капуста романеско, - пробормотала сверкающая тиара, - и немного чая улун.’
‘Не похоже, чтобы она направлялась в местный Джоллимарт, не так ли?- сказала Аврора. ‘Это как-то связано с тобой?’
Аврора указала туда, где из-под "Бьюика" показались ноги Биргитты. Они двигались в какой-то беспомощной манере.
- Да, - сказал я, - она пыталась укусить меня, когда я не смотрел.’
- Она делает фокусы?’
Она ест мертвых людей.’
- Вряд ли это трюк, не так ли?- Заметила Аврора, присев на корточки и заглядывая под машину.
- Нет, - признался я, - скорее инстинкт самосохранения.’
- Подожди, - сказала Аврора, - я думаю, это Биргитта.’
- Мандерлей, - сказал я, не подумав. Я нигде не слышал и не читал этого имени, просто знал его. Это также сбивало с толку, но почему-то не удивительно, что я знал, что она служила в оттоманке, что ее любимым цветом была желтая охра, она любила собак, Уильяма Теккерея и прогулки в Пик-Дистрикт, и ее день рождения был первым 9-м после Springrise, так же как и я.
- Какая жалость, - сказала Аврора, глядя на развалины, которые когда-то были Биргиттой.
Это было нечто гораздо большее, чем просто стыд.
- Подожди минутку, - сказала она. - Я уверена, что Биргитта была бета-платной. Должно быть, кто-то продал ей Морфенокс. Кто-то... кому это могло не понадобиться этой зимой.’
Говоря это, она многозначительно посмотрела на меня, и я надеялась, что румянец на моих щеках не проявится.
- Не волнуйся, - сказала она, - я никому не скажу, хотя если бы ты не продал ее, она не была бы мертвой головой.’
Я действительно не хотел и не нуждался в этом указании.
- Я не продавал ей свой Морфенокс, - честно признался я.
- А? Ну, это не имеет значения, так или иначе, на самом деле.’
Она вытащила своего Бэмби и направила его на Биргитту. Не-хитрые ночные ходоки часто уходили на пенсию, когда их находили.
- Нет!- Я сказал это слишком поспешно. - Я имею в виду, что позабочусь об этом. Это то, к чему я должен привыкнуть.’
- Вполне справедливо, - сказала Аврора, убирая Бэмби в кобуру.
- Почему ты здесь, в подвале?- Спросил я, желая сменить тему. - Если вы не возражаете, я спрошу.’
- Она кивнула в сторону пустующих.
- Собираю несколько ночных ходоков для Хибертека. Проект Лазарус всегда нуждается в хитрых предметах, поэтому я пришел посмотреть. Заводчик, вероятно, получит ферму, но блестящую тиару они возьмут. Я их туда тоже доставлю, пока Токката не вмешался. У нее есть старомодные идеи о том, что мы делаем в объекте, и просто удаляем их все, а затем претендует на стандартную щедрость, представляя большой палец левой руки для контроля над паразитами.’
Аврора хотела было уйти, но потом на мгновение уставилась на большой синий автомобиль.
- Подождите минутку. Это синий "Бьюик", не так ли?’
Я молча кивнул.
‘Тот самый, о котором болтали Уотсон и Муди?’
- И несколько других тоже, да.’
Она остановилась, посмотрела на машину, потом на останки ночных бродяг, потом на кольцо с ключами, которое я все еще держал в руке.
- Что вас интересует в этой машине, Уортинг?’
Мне нужно было подумать. Я почти никого не знал в двенадцатом секторе. Биргитта смотрела на меня как на амбулаторный обед, Джоунси и фураж были верны Токкате, а Ллойд был носильщиком, чьим главным приоритетом было продолжение бесперебойной работы общежития. У Лоры голова была забита мифами и баснями, а патока была всего лишь тюремной птицей и торговкой младенцами.