Я смотрела в фиолетовые глаза со смесью ужаса, удивления и потери – и я точно знала, кто это был.
‘Биргитта?’
Она не ответила, и я ткнул ее в щеку фонариком, чтобы убедиться, что у меня нет галлюцинаций. Это была она: похудевшая с тех пор, как я видел ее в последний раз, и значительно менее полная жизни. Я протянул руку, чтобы дотронуться до нее, но она схватила меня за руку так крепко, что я почувствовал, как ее ногти впились в кожу.
- Чарли, - повторила она, - Я... люблю тебя.’
- Нет, - сказал я, когда до меня дошел смысл ее слов, - нет, нет, это невозможно.’
Это случилось снова: сначала ее имя, потом машина, потом кольцо с ключами в виде кроличьей лапки, потом ее слова о том, что она любит Чарли, как во сне. Это не должно было сработать таким образом. Это не могло сработать таким образом.
Реальность, потом сон. Причина, затем следствие.
Она снова щелкнула зубами. У меня было немного фруктов и орехов Кэдбери, которые она съела без предисловий, вместе с моим последним пальцем песочного печенья и половиной колеса фургона, которое я держал для чрезвычайных ситуаций.
- Так вот почему ты под "Бьюиком"?- Спросил я. - Привлеченный к нему сном?’
Расспрашивать было бессмысленно, так как Биргитта была уже не в состоянии вести разумную беседу. Но, как ни странно, под грязью и спутанными волосами, грязью и паутиной ее глаза были точно такими, какими я их помнил – фиолетовыми, необычайно ясными и яркими.
Пока я обдумывал ее внешность, парадокс ее исполнения моего сна, почти немыслимую реальность того, что это я снабдил ее Морфеноксом и что теперь ей придется уйти на покой, я услышал рядом шаркающий звук. Я посветил фонариком и увидел две толстые мужские ноги от середины голени вниз, по-видимому Эдди Танжерса, Новичка, о котором предупреждал меня Ллойд. Я попыталась откатиться в противоположную сторону, но заметила, что с этой стороны тоже был ночной ходок – женщина, одетая в тапочки с кроликами.
Пока я наблюдал, костлявые пальцы сжали нижний край заднего брызговика автомобиля, и невыразительное лицо уставилось на меня вверх ногами. Ей было где-то за двадцать, у нее был бледный цвет лица, отсутствовал глаз, а в ее взъерошенных светлых волосах торчала диадема. Я был обеспокоен тем, что меня окружают и превосходят числом три человека, которые рассматривали меня только как сегодняшнюю основную группу продуктов питания, но было две вещи в мою пользу: во-первых, что они были медленными, а во-вторых, что они были очень, очень глупы.
- Полагаю, брак отменяется, - сказала я, заметив, что на грязном пальце блестящей тиары было обручальное кольцо. Она протянула ко мне руку. Я отстранилась, избегая Биргитты, и посмотрела на другую сторону машины, где Эдди Танжерс теперь пытался схватить меня за лодыжку мускулистой рукой. Это было более проблематично. Он выглядел грузным, сильным, и у него не было функционирующей части мозга, чтобы чувствовать боль, милосердие или разум. Удар моего Бэмби заставил бы его растянуться, но ударная волна могла бы разорвать топливный бак или, что гораздо хуже, отскочить от шины и рендерме потерял сознание, что потенциально могло бы испортить мой день.
Танжер схватил меня за лодыжку и начал тянуть. Я ухватилась за заднюю ось "Бьюика", чтобы удержаться на ногах, и пнула его руку, но все, что мне удалось сделать, это оторвать голень от основания рычага подвески. Я вытащил Бэмби из кобуры, а Биргитта крепко вцепилась в мое предплечье, щелкая зубами. Я повозился с предохранителем и ... —
Бум!
Воздух внезапно наполнился рыхлой пылью, и я на мгновение ослеп. Сначала я подумал, что случайно разрядил Бэмби, но это было не так; все еще было холодно. Как бы то ни было, Танжер отпустил мою ногу и теперь лежал на капоте машины напротив, его разум на мгновение помутился от сотрясения. Я моргнул и выглянул наружу. Рядом с машиной появилась еще одна пара ног, но они двигались не с медленным шарканьем ночного прохожего, а с полным контролем над двигателем. зимовщик. Стук исходил от них.
- Черт возьми!- послышался веселый женский голос. - У нас там что, куча развлечений?’
- Я был в более счастливом положении, - сказал я как можно увереннее, - и послушайте, я знаю, что это звучит немного глупо, но я заместитель консула, и у меня все под контролем.’