Она начала ласкать свои обнаженные груди, проводя руками по гладкой коже, наблюдая, как набухают и твердеют ее соски в зеркале. Ее кожа была такой теплой, такой мягкой на ощупь, когда она провела пальцами по своему плоскому животу. Она снова вдохнула, ее рот был широко раскрыт, губы налились кровью. Все ее тело покалывало от жизни и энергии. Она любила, когда он овладевал ею. Это заставило ее почувствовать головокружение, мощь, совершенно чувственное ... было давление на верхнюю часть ее рук. Они были напряжены, как будто кто-то держался, крепко сжимая,обжигая, хотя рядом с ней, казалось, никого не было. Она еще раз посмотрела на себя в зеркало; ее огромные черные глаза смотрели на нее в ответ. Она выглядела восторженной. Ее сердце сильно билось, кровь пульсировала. Он пришел. Она была готова.*
Ужин в китайской столовой был вежливым и, возможно, немного поспешным. Было очевидно, что большинство собравшихся старались пройти через него как можно быстрее, чтобы перейти к главному событию. Бедные повара внизу, в подземной кухне, нарезали свои лучшие соленые огурцы и выложили на стол самого изысканного копченого лосося, только чтобы его вернули почти нетронутым. Их горячие фаршированные грибы и борщ были немного более успешными, как и жареная оленина и куропатка spatchcock, а затем ананасы и консервированные вишни из Крыма.
Даже разговор был неестественным, и неожиданное появление Джорджа, вернувшегося из Биаррица, не помогло делу. Стана смеялась чересчур восторженно, постоянно касаясь его колена, шепча ему на ухо, пытаясь вовлечь его в разговор. Бедная девочка старалась, но Джордж просто чувствовал себя неловко и жаловался на ужасную головную боль. Даже когда царь поинтересовался, что он делал в Биаррице все это время, он не был откровенен.
Тем временем Милица, с трудом сохраняя спокойствие, потягивала бокал за бокалом сладкое красное вино. Обычно ее аппетит не был таким ненасытным, но ее проводник всегда делал ее более похотливой; ее белая кожа становилась более сияющей, ее губы розовели, а прикосновения становились более чувствительными. Но Царя приковали к месту ее глубокие черные глаза.
- Вы сегодня особенно очаровательны, Милица Николаевна, - сказал он, потягивая вино.
- Очаровательно? Милица улыбнулась. - Это хорошая компания, Ваше Величество.’
К счастью, после ужина гости могли подняться наверх, в обшитую панелями библиотеку. Питер попросил слуг оставить ликеры и сладости на маленьком столике в красном зале, чтобы гости могли угощаться сами.
Библиотека была полна густого дыма, исходящего от чугунного котла, стоявшего в центре стола. Тлеющий коктейль из белены и гашиша горел весь обед, наполняя комнату своими опьяняющими испарениями.
- Не могу поверить, что мы собираемся это сделать, - прошептала стана на ухо сестре, следуя за ней в комнату. - Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?’
- Со мной все будет в порядке, - коротко ответила она. - Мы зашли так далеко.’
- Но когда ты в последний раз делала это правильно?- спросила ее сестра.
- Ты можешь зажечь для меня шесть свечей?- Милица просто ответила.
Стана зажгла канделябр, а Милица накрыла горшок тряпкой. Теперь в комнате, конечно, было достаточно дыма; когда гости сели, он смешался с прекрасными винами от обеда, и это не заняло много времени, прежде чем успокоительные и слегка афродизиакные свойства наркотиков вступили в силу. Поза царя расслабилась, и он решительно плюхнулся в кресло. Как самые важные гости, Милица держала царя и царицу по обе стороны от себя, в то время как Петр был напротив, со Станой справа и Георгием слева.
Прежде чем начать, Милица положила на стол квадратную скатерть, на которой были написаны ряды цифр по краю. В середине были буквы алфавита и четыре квадрата, на которых были отмечены " Yes " и "no", а также слова "hello" и "goodbye". Она достала потертый стакан из маленького столика в углу библиотеки.
- Это, - сказала она, показывая всем, - планшетка.