- Я видел, как ты танцевала с графом Феликсом, - заметил Питер, когда она подошла к мужу.
- Да, - ответила Милица, ее руки дрожали.
- Странный человек.- Питер затянулся сигаретой. - Не уверен, что он мне очень нравится. У нее есть титул и все деньги. Он ниоткуда - и это никогда не хорошо для человека. Бедняга, я думаю, что именно это делает его таким обаятельным. Ты в порядке, дорогая? Питер внезапно посмотрел на нее. - Ты выглядишь немного бледной.’
- Мне просто нужно подышать свежим воздухом.’
Милица с трудом удержалась, чтобы не броситься к открытой боковой двери. Но как только она вошла, то громко всхлипнула и упала на окно. Слезы гнева, страха и негодования текли по ее щекам. Она была так глупа! Охваченная честолюбием и головокружением при виде царя, она совершила глупую ошибку. То, что она сделала, было безрассудно. И она не была безрассудным типом. Это была стана, которая ворвалась в любом случае. Только не она. О чем она только думала? Видел ли Юсупов честолюбие в ее глазах? Она должна быть более осторожной в следующий раз, должна играть в более длинную, умную игру. Она была слишком умна, слишком талантлива, чтобы быть пойманной так легко.
Оконное стекло холодило ее разгоряченный лоб. Милица вытерла слезы и вдруг мельком увидела себя в зеркале. Ее белая кожа, черные волосы, Рубиновое ожерелье и диадема отражались в зеркале. Она не была женщиной, которую можно победить. Она использует все, что дала ей мать, чтобы отец гордился ею. Если граф Юсупов хотел легкой победы, то он выбрал не ту женщину. Она снова посмотрела на себя, и на этот раз ее глубокие черные глаза смотрели на нее задумчиво и горяще. Ее зрачки задрожали, когда они начали расширяться, а тонкие волоски на руках встали дыбом. Ей отчаянно нужен был второй шанс. Но так скоро?
В коридоре послышался топот маленьких ножек. Милица обернулась. А вот и она: маленькая девочка с красивыми светлыми кудрями и бледно-голубым бантом в волосах.
- Боже мой!- сказала Милица, наклонившись с улыбкой на лице. - Ты должен быть в постели! Маленькая девочка хихикнула и распушила свое белое вечернее платье. ‘Как тебя зовут?’
- Мэй, - сказала девочка, переминаясь с ноги на ногу.
- Сколько тебе лет, Мэй?’
- Четыре, - засмеялась девочка, подняв четыре пальца на своей пухлой ручонке, потом повернулась и, напевая, побежала по залитому лунным светом коридору.
- Где твоя мама, Мэй?- называется Милица.
- Моя мама умерла, - последовал ее ответ.
- С кем ты разговариваешь?- спросил голос.
Милица подняла глаза и увидела молодую царицу, которая вышла из тени и замерцала в лунном свете. Милица быстро присела в глубоком и грациозном реверансе.
- Ваше Императорское Величество, - сказала она. - Я Великая княгиня Милица Николаевна.’
- Добрый вечер, - ответила Александра с легкой улыбкой. В полумраке, вдали от сильного жара и пристального взгляда бала, императрица казалась спокойной, сдержанной-и, конечно, более красивой. ‘С кем ты разговаривал?’
- О, это была просто маленькая девочка. Маленькая девочка, которая определенно должна быть в постели!’
‘Как ее звали? Царица вертела в руках веер, а Милица смотрела в ее голубые глаза.
‘Она сказала, что ее зовут Мэй.’
- В мае?’
Звук бегущих детских шагов эхом отдавался дальше по длинному темному коридору.
- Мэй! Это ты? императрица повернулась и закричала, ее глухой голос эхом отразился от стен. Маленькая Мари? Ты там?’
‘Где бы она ни была, она должна спать, - мягко рассмеялась Милица, глядя в коридор на шум. - Ей давно пора спать.’
- Она спит, - резко ответила императрица. ‘Крепко спать. Она уже давно лежит в земле.- Она повернулась к Милице. - Мэй умерла восемнадцать лет назад.’
Пять
Февраль 1896 Года, Знаменка, Петергоф
Поэтому она послала сообщение. Как всегда знала Милица, так и будет, а теперь царь и царица едут в Знаменку. Их экипаж, сопровождаемый свитой полицейских и казачьих телохранителей, был замечен на дороге с соседней Нижней дачи.