Чжао Юй поблагодарил пожилого повара, но когда старик повернулся, чтобы уйти, ему пришла в голову мысль. Он спросил: "Мастер Ван, когда вы впервые начали работать на станции?”
"Это был 1960 год, когда я начал, прямо в этом самом кафетерии. Это были трудные времена. Вас тогда не было рядом, директор Чжао.”
Чжао Юй и я обменялись удивленной улыбкой.
Я сразу же спросил: "Вы видели шаровую молнию?”
- Ты имеешь в виду... катящуюся молнию?”
- Точно! Вот как они это называют.”
- Конечно, я его видел. За последние сорок лет я видел его три или четыре раза!”
Чжао Юй взял еще один бокал, и мы с энтузиазмом пригласили Лао Ванга сесть. Наливая ему выпить, я спросил: "Ты помнишь, как это случилось в 1962 году?”
“Уверен, что делать. Это то, что я помню лучше всего. Тогда пострадал один парень!”
Лао Ван начал рассказ: "это было в конце июля, может быть, чуть позже семи вечера. Обычно было еще светло, но в тот день облака были такими плотными, что без фонаря ничего не было видно. Дождь пришел в движущихся простынях, достаточно, чтобы задушить вас, если вы стояли в нем! Вспышка за вспышкой молнии, без паузы между ними—”
- Вероятно, гроза во главе проходящего фронта, - вставил Чжао Юй.
- Я слышал один раскат грома. Молния прямо перед этим была действительно яркой, достаточно, чтобы почти ослепить меня, когда я сидел в своей комнате. Затем я услышал голос снаружи, кричащий, что кто-то пострадал, поэтому я выбежал, чтобы помочь. В это время на станции находились четыре человека, проводившие наблюдения. Это был один из тех, кого ударили. Когда я втащил мужчину в комнату, одна из его ног дымилась, и дождь шипел там, где падал, но он все еще был в полном сознании. И тут в комнату ворвалась сверкающая молния. Он вошел через западное окно, но окно было закрыто в то время! Эта штука была примерно ... размером с этот блин, и красная, кроваво-красная, так что она заполнила всю комнату красным светом. Он дрейфовал по комнате, примерно так быстро ... - он поднял свой бокал и сделал жест в воздухе. - ...плывет то туда, то сюда. Мне показалось, что я увидела привидение, и я так испугалась, что не могла говорить. Но эти ученые ребята не запаниковали. Они просто сказали нам не трогать его. Какое—то время существо плыло вверх к потолку, потом вниз по кровати—к счастью, никого не задев-и наконец вошло в дымоход. Как только он вошел, он взорвался с грохотом. Все эти годы на вершине, и из всего грома, который я слышал, я не помню, чтобы слышал что-то настолько громкое. У меня в ушах зазвенело, а с левым ухом что-то случилось так плохо, что я теперь плохо слышу. Все фонари в комнате погасли, а ламповые шары и стеклянные вкладыши для грелок разбились вдребезги и оставили следы ожогов на кровати. Когда мы потом вышли на улицу, то обнаружили, что труба взорвалась!”
“Откуда они взялись, эти четверо, которые ведут наблюдение?”
- Даже не знаю.”
“Ты все еще помнишь их имена?”
“Хм. Прошло столько лет ... я помню только того, кто пострадал. Я отнес его с горы в больницу вместе с двумя другими людьми со станции. Он был очень молод и, должно быть, еще учился в колледже. Одна из его ног была обожжена до хрустящей корочки, и поскольку в то время больница Тайаня была не так уж хороша, его перевели в Цзинань. Боже, должно быть, это сделало его хромым. Кажется, парня звали Чжан. Чжан ... что-то ... фу.”
Чжао Юй со стуком поставил стакан на стол.- Чжан Хефу?”
- Да, конечно. Вот как это называется. Я ухаживала за ним пару дней в больнице Тайаня, и после того, как он ушел, он написал письмо, чтобы поблагодарить меня. Я думаю, что это пришло из Пекина. Потом мы потеряли контакт, и я не знаю, где он сейчас.”
Чжао Юй сказал Лао Вану: "он в Нанкине. Он профессор в моем старом университете.- Он повернулся ко мне. “Он был нашим советником.”
- Что?- Мой стакан чуть не выпал из руки.
- Чжан Бинь носил это имя, но он изменил его во время Культурной революции, потому что оно звучало слишком похоже на Хрущева.”
Мы с Чжао Юем долго сидели молча, пока наконец Лао Ван не нарушил молчание:“на самом деле это не так уж и случайно.