На сайте sports.ru опубликована статья о Данииле Глейхенгаузе. Как обычно, всё, что касается «Хрустального», вызвало споры и многочисленные комментарии. В споры не ввязываюсь принципиально – ещё Марк Твен посоветовал: «Никогда не спорьте с идиотами. Вы опуститесь до их уровня, где они вас задавят своим опытом». А кто-то очень умный добавил: истина в спорах не рождается, она в них умирает.
Но зацепил меня один комментарий, в значительной степени отражающий не только мысли его автора, но и ряда других.
Вся его типа «успешность» как хореографа стоит на том, что работает с сильными спортсменами. Работал бы со спортсменами второй-третьей десятки, которые по несколько раз за программу полируют лёд пятой точкой и еле катят, на его программы никто не обратил бы внимания. Многие ли из нас знают хореографа в группе у Рукавицина или у Царёвой, или у Пановой, я уже и не говорю про ещё более слабые группы? Там хореографы, скорее всего, гораздо лучше, просто спортсменов сильных нет.
Спорить не буду, а попытаюсь объяснить, что есть хореограф в современном фигурном катании.
Напомню, что входит в понятие «компоненты»
Skating skills – владение коньком;
Transitions – связующие элементы, переход от элемента к элементу через сложные и разнообразные связки, плавность и чистота переходов;
Performance – подача программы, красота её исполнения, артистизм. Это попытка измерить алгеброй гармонию. На мой взгляд, за японские «утюги», обсиженное «бабочками» платье или явление в образе взбесившегося огурца оценка за performance должна снижаться. Но у каждого, в том числе и у судьи, своё представление о прекрасном;
Composition – построение программы, оригинальность, охват площади катка;
Interpretation of the Music – интерпретация музыки, формирование и передача некоего образа, соответствующего музыке. Здесь тоже встает вопрос о костюме. Например, в кожаном комбинезоне с заклёпками вряд ли поможет передать образ в «Грёзах любви».
По существу 4 из 5 компонентов прямо и непосредственно связаны с работой хореографа. Но есть и еще одно очень серьезное обстоятельство.
Каждый фигурист – личность. У каждого свои вкусы, пристрастия, возможности и способности. Не только технические – способности и возможности передать образы. Ну самые простые примеры. Произвольная программа Цзинь Бояна, поставленная Лори Никол на «La Strada» Нино Рота в сезоне 2016/2017 г. настолько не соответствовала «внутреннему содержанию» фигуриста, что он так и не смог прилично её исполнить.
Или чудовищная короткая программа Евгении Медведевой, поставленная Дэвидом Уилсоном, которую она катала осенью 2018 г. Хореограф абсолютно не понимал фигуристку. Жене хотелось показать новый образ, а получилась карикатура. Могу вспомнить «лёгкую» программу Марии Сотсковой, поставленную за океаном.
Вспомним крайне неудачные программы Лори Никол для Каролины Костнер. По странному совпадению, обе они пришлись на олимпийские сезоны 2010 и 2014 гг. Если в Ванкувере Костнер её исполнила на Играх и благополучно провалилась, то к Сочи успела заменить на предыдущее «Болеро» и выиграть бронзу.
Раз уж речь зашла о Лори Никол, напомню одну её фразу:
Все сводится к тому, чтобы работать со спортсменами с самого раннего возраста, такими как Мишель Кван, Патрик Чан и Каролина Костнер, и иметь представление о том, какой стиль и навыки сделают их уникальными. Иногда для того, чтобы увидеть результаты, требуются годы работы, однако у меня есть мотивация представить, какое влияние они могут оказать на катание на коньках, а также упорство, терпение, проницательность и страсть, которые потребуются для их достижения.
Но, как мы видим на примере той же Никол, десятый год окучивающей китайскую сборную, всю их спортивную карьеру ставившую программы Кван и Костнер, даже это не является гарантией от провалов. Неудачные постановки были и у Кван, и у Костнер, и у Цзинь Бояна.
Практически каждый фигурист всю жизнь катает в программах одну и ту же схему расположения элементов, с одинаковыми заходами. Пример – та же Костнер. Не буду раскладывать всю программу, только начало произвольных программ 2006 г. и 2018 г. В начале она едет в левый верхний угол и прыгает каскад – когда 3Ф+2Т, когда 3Т+2Т, а иногда и 3Т+3Т. Дальше уезжает в правый и прыгает 3Ф, или 2А, или… в общем, что-то прыгает или падает. Затем кружок по катку, и в центре 3Р. Важно не столько то, что прыгает – важно где.
Поменять схему намного сложней, чем поменять прыжок. Ещё сложнее поменять заход на прыжок.
Эта жесткая схема расположения прыжков берется за основу и начиняется связками, вращениями, куда-то вставляется дорожка. И надо учесть все требования правил ISU. И всё это наложить на музыку. Или музыку наложить на схему. Наложить так, чтобы прыжки и непрыжковые элементы смотрелись органично, вписывались в музыку (или музыка в них). Чтобы получилась программа – ХУДОЖЕСТВЕННОЕ произведение.
Хореографов много, что говорить. Да, кто-то всю жизнь ставит программы «на задворках», кому-то везет устроиться в группе у Рукавицина или у Царёвой, или у Пановой, а у кого-то больше таланта, и он не «устраивается», а становится действительно выдающимся специалистом.
Модная ныне Ше-Линн Бурн уверена, что лучшая реклама хореографа – «сарафанное радио». Именно через это радио косяком к ней потянулись Рошетт, Эббот, Вагнер, Судзуки, Ханю, Уно, Кихира, Сакамото, Чен, да и наши – Радионова, Туктамышева, теперь Медведева.
Почему-то считается, что лучшие хореографы там, за океаном: Никол, Бурн, Баттл, Дэвид Уилсон, Камерленго, Зуева, Шпильбанд, Дюбрей... Но в Европе есть очень оригинального направления Эдоардо де Бернарди. Есть Ламбьель, постановки которого мне лично совсем не нравятся, но он тоже считается высококлассным.
Перед тем, как приступить к постановке программы новым, незнакомым им фигуристам, «свободные художники», как правило, пересматривают их предыдущие программы. Но это не гарантия удачной постановки. Те же Никол, Бурн или Баттл вспоминают только удачные программы, а сколько мы видели от них неудачных, проходных программ, не вспоминает никто. Никто не вспоминает и того, сколько таких программ ушло «в корзину».
Есть прекрасные хореографы и в России. Илья Авербух, Николай Морозов, тот же Александр Жулин, Пётр Чернышов, Ирина Тагаева, Ольга Глинка, Денис Лунин. Мне нравилось, как начинал Никита Михайлов, но в последнее время что-то о нём не слышу. И еще с десяток хореографов, чьи постановки мне нравились и нравятся. И конечно, достойное место в этом ряду занимает самый молодой хореограф экстра-класса, 28-летний Даниил Глейхенгауз.
Он уже поставил столько великолепных программ, что можно только удивляться, как это ему удается. Ведь Даниил – штатный хореограф «Хрустального», он каждый год обязан ставить несколько десятков программ для группы. Можно только удивляться, как в этой «текучке» ему удается выдавать по / до 10 шедевров в год. Дети растут на его глазах, он понимает, какой стиль и навыки сделают их уникальными,и с его помощью они становятся уникальными.
Главный упрек в адрес Глейхенгауза со стороны болельщиков – «нарезка музыки». У меня этот упрек только улыбку вызывает. Прочтите еще раз абзац чуть выше, и вы поймёте, почему. Причина же реального успеха Глейхенгауза как хореографа в том, что он работает в связке с тренером. Именно такая связка гарантирует успех программы. Никто, кроме тренера, не может составить схему, научить фигуриста новым элементам, учесть все нюансы правил. Именно связка тренер-хореограф обеспечивает конечный результат.
…количество постановщиков в фигурном катании настолько велико, что не все понимают разницу между тем, как раскидать элементы под музыку, и тем, как поставить программу, придумать идею, провести выбранный образ от начала до конца, чтобы в итоге вызвать у зрителей нужную эмоцию, будь то счастье, слезы, сопереживание. Я не могу сказать, что абсолютно всё в программах делаю сам. Но что касается постановочной деятельности, то придерживаюсь мнения, что это как искра божья – либо есть этот дар, либо его нет. Если он есть, то, как только ты слышишь музыку, в голове начинает что-то всплывать, какие-то образы, воспоминания, темы, которые затем переносишь на лед или сам начинаешь двигаться по льду, делая наброски будущей программы. Не могу сказать, что при этом я контролирую свое сознание. Это рождается само собой. А дальше есть Этери Георгиевна, которая для меня является своеобразным контролем качества. Она подскажет, где я перемудрил, где убавить, где добавить. Укажет: в том месте зрители не поймут, а здесь так и должно быть - это ее тронуло. Мнение Этери Георгиевны для меня - гарантия качества, потому что если нравится ей, то это тем более понравится зрителям и судьям.
Пока так. А как завтра, доживём – увидим.
***
Прошу моих читателей не забывать подписываться на канал и делиться публикациями в соцсетях. Разумеется, если публикации им нравятся и интересны. Вы помогаете каналу развиваться
