Книга 2
Глава 1
Продолжалась кровопролитная война. В июне была призвана первая половина рождённых в 1926 году. Во время летних каникул я стал работать в колхозе на лошади. Уже в конце июня мы с Правосудовым Фёдором (по прозвищу «Саганец») стали пахать пар под сев озимых, а затем его боронить. Настала уборочная пора – конец июля, начало августа. В августе мы работали уже и днём и ночью. Днём боронили уже посеянные озимые, а ночью скирдовали жатые снопы. Озимые сеял вручную колхозный кладовщик по прозвищу Лакут. Его настоящего имени я не знал. Он очень любил выпить, и умер рано, оставив жену Наташу, с приёмной дочерью Маша Шитова (Степунина). Позже, в 1956 году, Наташу Лакутину все бросили и отвезли в дом престарелых.
С фронта стали поступать первые раненые. Одним из первых приехал Петрушков Пётр Ермолаевич (Петька Ермаков) на костылях. Затем в конце июля приехал Правосудов Григорий Никитович (Морозов), а вскоре прибыл Алелеков Григорий Алексеевич (Гришка Алешкин) – дядя Семёна Алелекова.
Очень много земли в колхозе не было обработано, потому, что тракторная бригада, прибывшая из МТС, работала отвратительно. Многие трактористы были призваны на фронт, а вновь подготовленные кадры были мало квалифицированными. Лошадей в колхозе оставалось очень мало, все хорошие лошади были отправлены на фронт. Поэтому производительность труда в колхозе была очень низкой. Всё говорило о том, что в следующем году озимых культур будет очень мало. Может быть, что-то будет посеяно из яровых
Всё лето 1942 года мы с мамой помогали заготавливать сено Малозёмовой Анне Никитовне. В это время в нашем хозяйстве были две козы и одну овечку. Самое многое от двух коз мы имели три литра молока, и то это в июне, а в июле надои резко падали. Одним словом от козы молока практически не давали, и наше питание было очень скудным. Основной пищей был картофель да суррогатный хлеб. Зерно, которое в основном я добывал в колхозе, надо было выменивать на одежду и обувь. В связи с тем, что перед войной власти ободрали нас, как липу, мы все фактически были раздеты и разуты. Деньги уходили на уплату налогов, да подписку на внутренний заём. Хозяйств в ситуации, аналогичной нашей, в деревне было около двадцати, или даже больше. Ваньцовы, Пятовы, Бадонцовы каждую весну уходили побираться в Горьковскую область. То есть они оставляли дома до нового урожая картофеля. Там они набирали много кусков хлеба, сушили у кого-то из местных жителей, а затем в виде сухарей в мешках приносили с собой. Очень часто также милостыней занимались и зимой. Этим они и жили.
Мы с мамой трудились каждый день: то в колхозе, то дома, то у Малозёмовых; надо было везде вкалывать помногу и подолгу.
Так подходило к концу второе военное лето. Пора было готовиться к школе. Подготовка включала в себя покупку учебников, тетрадей и других принадлежностей. Учебники были очень дорогими, их можно было купить только уже подержанными, на рынке. Новые учебники в военное время не издавались, тетрадей, карандашей, ручек вообще не было. В течение августа мы могли купить все учебники и кое-что из пишущей бумаги. Краску для письма купили, а ручку я сделал сам. В основном, всё было подготовлено во время, и первого сентября я прибыл в пятый класс.
Почти весь сентябрь пятых классов было два. В наш Н.-Девиченский класс поступили несколько человек с Низевой, Тештелима и Шатков. Второй класс был набран из учащихся Александровской школы – оттуда пришло более тридцати человек. В течение сентября был очень большой отсев учащихся. Во второй четверти из двух классов осталось пятнадцать человек. У всех оставшихся было желание учиться дальше. Характерно, что в сентябре и октябре этого года нас не снимали с занятий для работы в колхозе, мы занимались без перерыва. Видимо, это было правительственное решение.
