Давайте, наконец, скажем правду о маленьких детях!
Взрослые не смотрят глазами на вещи и явления окружающей жизни. Не считая того, что находится в узком фокусе их интереса или того, с чем они столкнулись впервые, люди видят умом, видят свои «представления» о вещах и явлениях. Они невнимательны к непосредственным прямым проявлениям жизни.
Так под «ангельской» детской внешностью, под нежной белой кожей, за ясными большими глазами, за трогательной непропорциональностью головы и тела, за необычным высоким тембром - взрослым неправильно видится в детях духовное подобие добродушных, слабых стариков, в которых сочетается слабоумие, проблески мудрости, глубокое чувство справедливости, а потому искренняя благодарность к тем, кто о них заботится – детская любовь к родителям.
Это заблуждение утешительно, особенно для женщин. Особенно женщины нуждаются в такой наглядной гарантированной награде и утешении, которая вознаградит их за жертвы и поддержит в будущие годы непривлекательности и слабости – в растущем страхе перед которыми женщины проводят жизнь.
Реально же, самые маленькие дети вот каковы: они любопытны, быстро схватывают и приспосабливаются, и они простодушно расчетливы, эгоистичны и безжалостны.
Имей взрослые время и мужество изучать своих детей, они бы ясно видели это. Однако, эта горькая истина из тех, которые тысячелетиями рвутся в мир и никогда не будут услышаны, они хоть и открывается тысячу раз, но никогда не утвердятся обществом, как истина, достойная передачи потомству.
Как иллюстрация - постараюсь вспомнить себя 3-4-летнего.
4 года
Мы с мамой вдвоем ездили по Гагре (в Абхазии). Это воспоминание использовано мной для калибровки, оно точно относится к 4-х летнему возрасту: имеется фото с надписью.
В Гагре были сумерки. Мы с мамой ехали в автобусе, который тяжело въезжал на гору. Внутри автобус был ярко освещен. Вокруг меня и мамы царило веселое оживление: мужчины в автобусе были веселы и приветливы с нами. Например, какой-то высокий чернявый мужчина лет 30-ти, как веселую шутку, ласково рассказывал мне и маме, что сейчас мы проедем мимо медведя. Медведя?! Что это значило? Мама улыбалась, а мне было интересно и тревожно. В полумраке я увидел то, о чем он говорил. Медведь – был фигурой мастерски вырезанной из куста и почему-то висевший высоко наверху арки, под которой шла дорога. У меня осталось неприятное чувство: по всей видимости, медведь был просто кустом, но возможно, все было не так просто, ведь, дядя говорил о нем, как о живом.
Как бывает во сне, видишь одно, но понимаешь, что это совсем другое.
4 года
Мама спросила меня, какая мне нравится прическа. Я ответил сразу и очень определенно: подробно, как мог, описал прическу нашей воспитательницы в саду. Она выглядела, как шар из волос над полушарием волос, обтягивающих череп полнолицей воспитательницы. Это была единственная моя знакомая женщина с «прической».
По сути, я отвечал не на мамин вопрос, а как бы на просьбу «опиши какую-нибудь женскую прическу». Видимо, я просто не понимал, что значит «нравится прическа». Когда ребенок впопад отвечает на ваш вопрос, это не значит, что он понимает его.
Вряд ли мама об этом всем думала. Она холодно отреагировала на мое описание, наверно, такая прическа ей не нравилась. Могло быть, что потом мама растроганно и с гордостью рассказала папе или подругам, что ее 4-х летнему сыну, оказывается, нравится вот какая прическа. И, возможно, одинокая подруга без ребенка неискренне восхитилась «надо же, всего 4 года, а уже маленький мужчина». А замужняя подруга с ребенком, выждав вежливые 3 секунды «подхватила тему» и рассказала свою историю, о том, что недавно сказал ее Сережа. А одинокая подруга с ребенком грустно подумала о том, как быстро растут дети и о том, что время летит, а ей уже 34. И они все вздохнули – каждая о своем.
А ведь все это было бы – лишь результатом недоразумения.
4 года
Одно время в детском саду зимой на прогулках к нашей ограде иногда подходил загадочный старик. Когда он проходил мимо сада, все дети подбегали, прижимались к ограде и просили у него. Почему-то считалось, что он может, как волшебник, подарить, что угодно, например, настоящее ружье. Он, вскользь обещал скоро принести настоящие ружья, нож и патроны и, купив наше внимание, подолгу рассказывал нам удивительные вещи – например, о своем поединке с росомахой, со страшными когтями.
Думаю, близкое знакомство с чужим стариком было жгуче привлекательным и, по сути, запретным – это было общение с бескрайним миром взрослых напрямую, а не через одобряемых посредников - родственников и воспитателей. Была найдена лазейка в вольный интересный и вовсе, вроде бы, не опасный мир.
4 года
Вечером я катился на велике по нашему ярко-освещенному пустынному переулку. В одном из темных проемов между домиками на небольшом пустыре я увидел нечто неприличное. Мужчина и женщина стояли, тесно прижавшись друг к другу. Ясно было, что происходит что-то очень неловкое. Я решил, что тетя писает, а муж заслоняет ее от прохожих. Из деликатности я поспешил уехать прочь.
О том, что некоторые воспоминания относятся к возрасту, когда мне меньше 4-х лет, я догадываюсь лишь по тому, что они еще худшего качества, чем 4-х летние. Теперь размыто все, кроме самого узкого круга вещей, в фокусе моего тогдашнего внимания. Все события, даже когда они происходят на улице, словно происходят внутри серой сферы размером в комнату. Никогда не присутствует голубое небо, ощущение простора.
3 года
Я в квартире у бабушки и дедушки (по папиной линии). Все укладываются спать в единственной комнате. Бабушка и дедушка уже лежат на двуспальном диванчике – дедушка у стенки, бабушка с краю. Вдруг из бабушкиного тела раздается странный звук. С таким звуком катится по паркетному полу пустая жестяная банка от леденцов монпасье. Я сразу представляю, что внутри бабушкиного тела катится такая пустая банка. С холодным интересом натуралиста спрашиваю бабушку, действительно ли это так. Она отвечает неопределенно утвердительно.
3 года
В саду была старая грубая нянечка. Она громыхала исполинскими алюминиевыми баками с надписью «каша» и ругалась. Все называли ее по имени-отчеству. Странно, хоть никто не думал дразнить ее, но это были мужские имя-отчество, скажем, Иван Потапович. Дома я рассказывал маме о делах в саду и упомянул о нянечке Иване Потаповиче. Мама спросила, «так это мужчина? Ведь, мужское же имя». «Да», вынужден был признать я. Я знал, что Иван Потапович женщина, но не посмел не подчиниться логике, хоть она подводила к очевидно неправильному выводу.
3 года (Коммунальная квартира на Люсиновской улице)
Умывались мы на общей кухне. Я чистил зубы – зубным порошком – когда соседская тётя страшно прошипела на меня: «Зараза!». Недавно мама рассказала, что эта случилось оттого, что женщина ревновала к ней своего мужа.
В дальней крохотной (даже в детском восприятии, которое все увеличивает) комнатке жила старушка - вечно вся в черном. Однажды ее попросили «посидеть со мной» у нас в комнате. В мертвой тишине мы с ней вдвоем проводили время у нас в комнате. Она покойно молча сидела на стуле у нашего круглого стола. Я спросил, можно ли мне залезть под стол. «Нет». Опять молчание.
Папа приделывал маленький флаг к моему велосипеду. Он снял красный, с маленькой желтой советской эмблемой, флажок с деревянной палочки, надел его на проволочный штырь над передним колесом. То, что он сделал дальше, поразило меня. Он взял моего пластмассового солдатика – белого с красными погончиками - и, в мгновение, не говоря ни слова, нагрел его, смял в серый комок, как комок от жевачки, и насадил на штырь, закрепив флаг. Это было немыслимо – так вмешаться в творение магазина, так по-хозяйски поступить с формой и предназначением игрушки. Я воспринял урок мужественности: вот каковы взрослые мужчины – они страшно, стремительно решительны и сильны.
3 года
Вечером, забрав меня из сада, мама купила мне в магазине у метро бубен. Это был стандартный небольшой игрушечный бубен. Важно было, и не укладывалось в голове то, что я мог теперь играть точно таким же бубном, какой использовала воспитательница в саду, командуя нами, по сути, символом ее власти.
3 года
Бабушка (мамина мама) повела меня купаться. Мы оказались на неприятном пологом глинистом берегу: перед нами была вода, позади кусты и лес. Мы были не одни: на этом неприятном пляже была неприятная полная тетя, видимо, тоже с детьми. И она, и бабушка не стеснялись детей и были в одном белье – в сером и розовом советском старушечьем белье. Мне неприятно было слышать, как тетя сказала бабушке: «какой у вас толстый мальчик». Запомнилось сочетание унижения с уродливым бельем на толстых старых женщинах.