Широкая кисть и широкая душа. Размашистый, смелый мазок, из-за которого Андерса Леонарда Цорна частенько причисляют к импрессионистам — под стать смелому размаху его карьерных планов, любовных похождений и подчас безрассудного, если не сказать —авантюрного, стиля жизни.
Он чем-то напоминает нам великих, овеянных легендами античных героев-полководцев, вроде прозванного «Сокрушителем городов» Деметрия из Фар или даже самого неистового Пирра, величайшего из безрассудно- отважных царей-воинов той легендарной эпохи. Подобно этим двоим Цорн также «брал города» и покорял целые народы; вот только в руках его был не обагрённый меч, а утончённая кисть.
Признавая себя покорёнными его мастерством, пред ним распахивались двери монарших покоев и президентских кабинетов, его друзьями были величайшие живописцы эпохи, а влияние его творчества было столь колоссально, что самих Серова и Коровина отечественная критика уличала в «цорновщине», усматривая в их новаторскои стиле явное влияние шведской суперзвезды от мира живописи. Его обожали в России и в США, ему аплодировали Париж и Лондон, его любили Рим и Стокгольм.
Поразителен и другой факт, во многом роднящий этого исколесившего полмира мастера с великими завоевателями прошлого: он, как никто иной, умел проникнуть в самую суть событий и характеров, «просчитать», понять и зафиксировать главное, не упуская при этом ни одной второстепенной детали. И именно благодаря этому врождённому дару «на лету» подмечать суть явлений, не упуская при этом ни единой фоновой или второстепенной детали, он был уникален в своей манере написания картин.
Подобно Александру Великому, умевшему в суматошной горячке боя «удержать в голове» весь его быстротечный рисунок и в каждый отдельный миг способного хладнокровно и безошибочно найти наилучший вариант его развития, наш герой писал свои полотна быстро, широко, вдохновенно, но ни минуту не отклонялся от главной цели любой своей: раскрыть характер, показать суть, донести до зрителя самоё существо изображаемой личности или явления. Полотна Цорна — неизменно живые, дающие в полной мере ощутить авторскую позицию по отношению к изображаемым объектам и явлениям; и в то же время погружающие наблюдателя в мир характерных мелочей, черт и деталей, помогающих ошутить достоверность и реалистичность происходящего. И в этом — весь Андрес Цорн: это уникальная личность, умудряющаяся в своём творчестве разгуливать по тонкой грани между импрессионизмом и сугубым фигуративным реализмом, как кот — по узкому парапету над уличной бездной. Оставаясь при этом совершенно недосягаемым как для подражателей, так и для критики. И всюду он — свой: и в раззолочёных дворцах аристократии и нуворишей, и в бедняцких кварталах пригородов Мура, где по свидетельствам современников этот счастливый семьянин оставил в память по себе немало незаконнорожденных потомков.
Он мог отказать в написании портрета мультимиллионеру и с головою погрузиться в раскрытие характера — и эротичной чувственности —
очередной понравившейся ему селянки.
Он не знал меры в разгульном веселье и широте жестов, был безумно успешен и безмерно популярен; обласкан как представитель старой школы фигуратива и восхваляем как новатор-импрессионист. Но всё же — и здесь мы снова невольно проводим параллели с великими античными венценосными авантюристами — этот «король» живописи, царствовавший в европейской живописи конца XIX-начала XX века, совершенно преображался, когда наступало время творить и покорять своим искусством многочисленных поклонников.
Из сплава вдохновенной импровизации и высочайшего профессионализма этот низкородный бастард ковал свои победы, приведшие его на трон самого востребованного портретиста эпохи. И, подобно всё тому же Деметрию Полиаркету, его триумфальное творческое наследие и даже само имя после ухода из жизни стали стремительно тускнеть и забываться. Что же, дорогой читатель, давайте вместе полюбуемся его полотнами и воздадим должную меру уважения и восхищения мастерству Андреса Цорна, этого полузабытого Искандера Завоевателя от мира живописи XIX-го века.
Автор Лёля Городная. Вы прочли статью — спасибо. Подписаться
