Утро текло золотым расплавом солнечного света, и, насвистывая, сбежав по ступенькам лесенки подъезда, упёрся в жёлтое тело такси.
-Вызывали? – высунулся водитель.
-Я? – обалдел. – И не думал.
Он тихо пошёл, а машина поехала рядом.
-Нет, - проблеял водитель, - вызывали…
-Да, право же, уверяю, вы перепутали.
-Ещё чего! А ну-ка, робята!
Из-за угла массивной, знакомой донельзя котельной вынырнули двое, и, не рассуждая, жёстко подхватив под локти, засунули на заднее сиденье.
-Ишь, не вызывал он, - воскликнул шофер, разгоняясь, пока двое впихнувших таяли в воздухе.
Машина неслась, минуя городские подробности.
Мелькали знакомые улицы и неизвестные переулки, мосты нависали над безднами рек, и громоздились бессчётно дома – многоступенчато, яркорекламно.
-Куда мы? – робко спрашивал, болтаясь от скорости, с заднего сиденья.
Но водитель будто онемел…
Долго плутая, вывез на улицу, пустынность которой противоречила августовскому свету, подкатили к кубическому серо-коричневому дому, и машина затормозила.
-Вылазь! Там скажут куда!
Подчинился – что оставалось?
Вели лестницами, протаскивали буквально коридорами – тёмными, скудно освещёнными лампочками то желтоватыми, то синими.
Наконец, втолкнули в массивную дверь.
Все собравшиеся – и сидевшие на задних рядах, поднимавшихся к потолку, и занимавшие места за столом в центре небольшого зала, были, естественно (вы подумайте!) в чёрном, и стул, пусто стоявший перед столом, призывал того, кто и не думал здесь оказаться.
-Кхе-кхе, - откашлялся председательствующий. – Никто не думает. Вы молодец, что сели, иные спрашивают…
-Я-то сел. Но где я? И что тут? – замирая нутром спросил.
-Что? – резко выкрикнул тощий, очкастый с парафиновым неприятным лицом. – Сами не догадываетесь?
-Суд?
-Карр, - грозно подтвердила ворона, рассекая пространство, неизвестно откуда взявшись, и устроившись на верхнем ряду.
-Но я ничего не совершал!
И тут расхохотались все – и дальние, чьи лица казались непропечёнными блинами, и сидевшие за столом.
-Любой совершил столько, что …
-Итак, начнём, - сказал старичок, улыбаясь лукаво. – Вы утверждаете… - Он ворошил бумаги. – Впрочем, это не ваши. Стоп! Где же его?
-Да тут и так всё ясно – мысли, - пробасил гороподобный дядька, восседавший рядом с тощим. – Мысли: и в избытке.
-А-а-а, - протянул старичок. – Да, мы в таком случае не ведём бумаг.
-Мысли! – хрипло програяла ворона.
-Мысли,- подхватил старичок. – Сколько раз милейший вы совершали убийство: соседа, случайного человека, толкнувшего вас в метро, опоздавшего продавца? Сколько раз вы совершали жесточайшие убийства –тех, что якобы мешал вам, не давал того, что хотелось? А?
-Я…
-Я, я, - заорал гороподобный – Мол, все так – и я? Фигу! Придётся ответить…
-Сколько раз, - проблеял тощий, - думая одно, вы говорили другое? Мы подсчитаем точно, - и он достал причудливую счётную машинку.
Человек закрыл лицо руками.
-Не волнуйтесь, - неслось, сливаясь, - не волнуйтесь… - Отсюда ещё никто не выходил.
И ворона каркнула, подтверждая.