Взгляните на потрясающую работу фотографа Михаила Устюжанина. Летнее солнце поднимается над горизонтом и своим теплым взором освещает луг. Над травой еще висит легкая дымка, но цветы уже встрепенулись и тянутся на встречу солнцу.
Вы наверняка замечали, что созерцание природы погружает вас в какое-то иное измерение, в какую-то бездонную глубину. Эти ощущения уносят вас из привычного линейного пространства-времени, и вы оказываетесь лицом к лицу с чем-то запредельным, неописуемым в словах.
Подобный эффект вызывают и великие произведения искусства. Музыка Бетховена трогает душу до слёз. Роспись храмов создавалась с целью захватить зрителя, вырвать из бытовой жизни. Посмотрите на фрески церкви Сант-Иньяцо ди Лойола. Потолок собора плоский, но художник сумел изобразить небеса, которые зовут нас в высь.
Эстетическое суждение
Недавно слушала лекцию местного искусствоведа, который высказал следующую мысль: "Над современных искусством нужно думать. Ведь художник что-то хотел сказать." От зрителя требуется оценить, подумать над содержанием, средствами изображения и соответствия или несоответствия обоих друг другу. Искусство всё больше и больше становится накуообразным. Художники не творят, они исследуют. Мы рассматриваем картину не для того, чтобы почувствовать иное измерение, а для того, чтобы научно познать, что такое искусство.
Эстетика предъявляет художнику требование - соответствовать вкусу времени. Поэтому современное искусство способно шокировать, как если бы вас кто-то ударил по голове...
... но вы вряд ли ощутите то таинственное чувство, которое охватывает вас наедине с природой. Когда вы стоите на лоне природы, вы проживаете этот момент тотально, всем своим существом, и вы не испытываете необходимости обдумывать средства выражения, исторический контекст или что-то иное.
Разорванность
Художник находится в состоянии внутренней разорванности между тем, что требует эстетика и собственная душа, чьи цели возвышаются над рутиной.
Итальянский философ Джорджо Агамбен считает, что современное искусство изъято из жизни, оно как будто существует само для себя. Оно может жить только в специальных условиях, и поэтому помещено в галереи, куда приходят люди дабы получить эстетическое удовольствие или повеселиться. Например, выставка интерактивных 3-D картин, где зрители взаимодействуют с изображением и делают забавные фотографии.
Дар же художника состоит в том, что он может творить, то есть облекать в форму то, что находиться за пределами бытия, что воспринимается только в том удивительном измерении, где линейное пространство-время исчезают на мгновение.
Напротив, в ситуации, когда искусство отдано на откуп эстетическому удовольствию, а его формальная сторона — оценке и анализу, мы остаемся вдали от доступа к сущностной структуре произведения, то есть вдали от того истока, который в произведении даруется и сберегается. Поэтому эстетика не способна помыслить искусство в его собственном статусе и — поскольку человек остается пленником эстетической перспективы — сущность искусства для него по-прежнему закрыта.
Агамбен Дж. Человек без содержания. 2018, стр.137
Целостность восприятия
Искусство не должно оставаться лишь предметом эстетического анализа или способом развлечься. Итальянский философ считает, что необходимо восстановить свое целостное восприятие:
То, что человек рискует потерять вместе с произведением искусства, — это не просто какое-то культурное благо, сколь угодно ценное, и даже не привилегированный способ проявления своей творческой энергии: это само пространство его мира, лишь в котором он может обрести себя как человека и быть способным к действию и познанию.
Агамбен Дж. Человек без содержания. 2018, стр.137
Автор статьи - Ирина Лямшина