Во всех плотоядных культурах люди чувствуют себя комфортно, поедая только тех животных, которых они научились классифицировать как “съедобные”. Других считают несъедобным, а их потребление отвратительным (свиньи на Ближнем Востоке) или даже неэтичным (собаки и кошки в США и Европе, коровы в Индии). Представители каждой культуры считают рациональным деление животных на съедобных и несъедобных, а в других культурах — отвратительными или аморальными.
Парадокс
Большинство из нас никогда не задумывались, почему некоторых животных мы едим, а других нет. Мы не задаем себе вопрос: почему плоть коровы вкусная, а плоть собаки для нас кажется отвратительной. Или почему мы чувствуем связь с кошкой, которая живет у нас дома, но не со свиньей или курицей, которые лежат на нашей тарелке.
Несмотря на это, многие из нас на каком-то уровне осознают, что в реальности нет большой разницы между собакой и коровой, или кошкой и свиньей.
Так что же делает наши сердца открытыми для одних животных и закрытыми для других?
Причиной является карнизм - [система убеждений или идеология, позволяющая человеку есть определенные виды животных] создает парадоксальный менталитет. Мы дрожим и нам не по себе, когда видим картины страданий и убийств животных, но при этом, можем есть их плоть каждый день. Для наглядности, если у вас крепкие нервы, советую посмотреть документальный фильм “Земляне”. Мы любим собак и едим свиней - и не можем толком ответить, почему?
Поскольку этот парадоксальный менталитет разделяют почти все, мы считаем его нормальным, поэтому редко о задумываемся о таком положении вещей.
Когда мы были детьми, никто не спрашивал, хотим ли мы есть животных, как мы к этому относимся? Достаточно ли мы убеждены в том, что употребление животной плоти является необходимым? Хотя ежедневная практика таких вот вопросов имеет глубокие этические аспекты и серьезные последствия, чтобы пересмотреть свою позицию.
В этом мире все очень приукрашено — нам навязали с самого детства, что животных можно и даже нужно есть. Когда дети начинают понимать, что мясо, которое они едят, это животные, они часто испытывают беспокойство. Однако взрослые убеждают их, что это нормально, так делают все и вопросов задавать не нужно. Когда какое-то убеждение распространено глобально, оно принимается как есть, и не подвергается сомнению, каким бы иррациональным оно ни было. Это касается и религии.
Карнизм вводит нас в заблуждение именно потому, что если бы мы мыслишь критически и объективно, мы, скорее всего, поставили бы под сомнение всю систему, на которой построена животноводческая и пищевая отрасль. Большинство из нас рациональны — мы делаем выбор, основываясь на том, что имеет смысл, а не на том, чему нас научили верить. Многие из нас заботятся о животных и не хотят, чтобы они страдали, особенно если это напрасные страдания.
Карнизм требует, чтобы рациональные, эмпатичные люди поддерживали иррациональные и вредные практики, не осознавая, что они делают, и защищались, когда их просят пересмотреть свои убеждения, относительно выбора пищи.
Защитные механизмы
Поскольку карнизм противоречит нашим основным ценностям, таким как сострадание и справедливость, он использует защитные механизмы — когнитивные искажения, которые умственно и эмоционально отстраняют нас от нашего истинного опыта поедания животных.
Эти мемы заставляют нас воспринимать отбивную или шашлык как пищу, а не как мертвую корову или свинью. Следовательно, это вызывает у нас больше аппетит, чем отвращение. Если бы это была котлета из тела собаки, у нас была бы совершенно другая реакция, так как мы не были склонны отключаться от наших подлинных мыслей и эмоций при употреблении в пищу «несъедобных» животных, таких как собаки.
Карнастическая защита заставляет нас поддерживать ненужное насилие без этического дискомфорта. Ведь по природе, по отношению к животным, мы чувствуем сострадание и не хотим причинять им боль. Карнизм использует множество инструментов для обхода нашей совести и выключения природного сопротивления. Так мы поддерживаем систему ложного мировоззрения.
Отрицание — не смотри на зло, не слушай зла, не говори зла
Основным механизмом защиты карнизма является отрицание — если мы думаем, что проблемы не существует, нам не нужно ничего с ней делать. В этом случае отрицание реализуется в первую очередь как невидимость. Карнизм невидим из-за того, что он не назван. Поскольку мы ничего о нем не знаем, поедание животных представляется нам нормальным, этически нейтральным поведением, которое не имеет оснований ни в какой системе убеждений.
Когда мы не видим систему, мы не можем ее оспорить и бросить ей вызов. Мы не осознаем, что у нас есть выбор относительно того, есть ли животных или нет.
Карнизм остается невидимым еще и потому, что он держит своих жертв вне поля зрения, и, следовательно, вне общественного сознания. Число животных, убитых всего за одну неделю, превышает число человеческих жертв всех войн в истории. Буквально на каждом шагу мы сталкиваемся с частями их тел, но почти никогда не видим их живыми.
Животные страдают невообразимо: их искусственно осеменяют, кастрируют, их клювы, рога и хвосты обрезают — все без наркоза.
Подавляющее большинство из них проводят всю свою жизнь в зданиях без окон, иногда в клетках, таких маленьких, что едва ли могут в них перемещаться, а в конце они будут убиты или приготовлены заживо.
Помимо того, что мы относимся к ним как к товару, животные, перерабатываемые в пищу, практически не отличаются от тех, кого мы считаем друзьями и членами семьи. Исследования показали, что свиньи умнее собак и могут друг другу сочувствовать. Цыплята, которых часто держат в качестве домашней птицы, учатся реагировать на свои имена и способны устанавливать тесные отношения с людьми. Недавние исследования показывают, что с точки зрения познавательной и социальной жизни, куры являются более сложными и умными, чем считалось ранее. Ученые обнаружили, что они ведут себя альтруистично — рискуют своей жизнью, чтобы защитить других.
Коровы, в свою очередь, заводят друзей и испытывают стресс, когда их разлучают. Недавние исследования также показали, что некоторые виды рыбы и моллюсков весьма разумны и имеют болевые рецепторы, поэтому причинять им вред в некоторых местах по всему миру является незаконным.
Карнизм сохраняется еще потому что мы отрицаем ужасные страдания животных. Если бы мы этого не делали, нам было бы очень трудно их есть.
Поедание животных — это нормально, естественно и необходимо
Оправдание — еще один защитный механизм от карнизма, который прививает нам то, что польза употребления мяса, яиц и молочных продуктов является научно обоснованной и правильной. Таких мифов много, но все они подпадают под «три N»: есть животных нормально, естественно и необходимо. Аналогичные убеждения защищали и другие насильственные практики в истории человечества — например рабство.
Есть животных это нормально
Употребление в пищу животных является социальной нормой — поведение, общепринятое и признанное законным. Когда мы следуем социальным нормам, наша жизнь становится проще, нас считают «нормальными». Но то, что мы называем нормальным, это только убеждение и следование доминирующей культуре. Нормы меняются по мере развития общества. Раньше было нормально — и даже поощрялось — иметь рабов. Считалось нормальным забрасывать камнями женщин, подозреваемых в неверности.
Поскольку карнизм является социальной нормой, мы не видим его иррациональности. Когда все что-то делают, трудно понять, как мало это имеет смысла. Например, многие люди добросовестно поддерживают концепцию «гуманного» мясоедения (иногда называемого «органическим» или «био»). Эти люди голосуют своими кошельками и платят больше, чтобы не поддерживать жестокость — полагая, что это внесет позитивные изменения в систему. Но, когда мы выходим за рамки карнизма, концепция гуманных продуктов животного происхождения оказывается иррациональной.
Большинство из нас считали бы за жестокость убийство здорового и счастливого золотистого ретривера (порода собаки) только потому, что кому-то нравится вкус его ног. Почему, когда мы поступаем так же с животными других видов, мы считаем это нормой?
Поскольку карнизм является нормой, мы не понимаем, что концепция гуманного мяса противоречива. Эта идея по сути является PR-стратегией, созданной карстовой индустрией для поддержки прибыли. Подавляющее большинство животных, от якобы гуманного разведения, страдают не только во время смерти, но и в течение всей жизни.
Еда плоти животных является необходимостью
То, что мы научились считать необходимым, часто необходимо только для поддержания приоритетной культуры. Использование животных в качестве пищи, необходимо для поддержания карнизма.
У нас есть много доказательств того, что растительная диета может быть очень полезной. Во многих случаях даже полезнее, чем карнастические диеты. В прошлом диетологи считали, что животный белок необходим для мышечной силы, но сегодня мы знаем, что растительный белок во многом превосходит мясной. Все больше профессиональных спортсменов выбирают вегетарианский или веганский тип питания, чтобы улучшить свои показатели и здоровье. (Также подумайте о том, что некоторые из самых сильных животных в мире, такие как слоны и носороги, являются травоядными).
Социальный карнизм
Карнизм по сути институционализирован: все основные социальные институты — включая медицину, юриспруденцию, образование и экономику — поддерживают и продвигают его. Другими словами — эта позиция встроена в структуру нашего общества, формирует его нормы, законы, традиции и определяет наш образ жизни.
Когда система институционализирована, ее убеждения и практика рассматриваются как факты, а не мнения, и принимаются без обсуждения. В прошлом врачи и психиатры классифицировали гомосексуализм как психическое заболевание, однополые пары не могли вступать в брак, а гетеросексуальность считалась нормальной, естественной и необходимой для всех.
Поедание животных поддерживается социальными учреждениями: врачи и диетологи поощряют такой рацион, несмотря на данные, показывающие, что продукты животного происхождения, с точки зрения здоровья, являются бесполезными и вредными. Сельскохозяйственные животные классифицируется законом как собственность, что делает невозможным требовать защиты их прав, а их поедание считается нормальным, естественным и необходимым.
Когда мы рождаемся в такой институционализированной системе, мы просто не видим ее искривления. Например, мы не понимаем, что диетологи на самом деле являются диетологами-карнистами. Мы усваиваем системную логику и принимаем ее как свою. Мы учимся смотреть на мир через карстовые линзы.
Ментальный карнизм
Защитные механизмы карнизма искажают наше восприятие, чтобы мысленно и эмоционально отдалить нас от животных, которых мы должны рассматривать как пищу. Карнизм учит нас видеть их как объекты; учит нас думать об утке за праздничным столом как о чем-то, а не как о ком-то. Он учит нас воспринимать животных как абстрактных сущностей, лишенных индивидуальности и личности; учит нас верить, что все свиньи одинаковы. Он учит нас разделять животных на разные категории, чтобы у нас были разные чувства к разным видам и к ним относились по-разному — собаки и кошки как члены семьи, куры и коровы как еда.
От абсурда до чудовищ
Когда мы смотрим сквозь линзы таких убеждений, мы не видим их нелепостей. Мы видим, скажем, рекламу со счастливой свиньей, которая лежит на тарелке с вилкой в боку. И когда производители мяса убеждают, что убиваемые ими животные не страдают, мы воспринимаем это как должное. Однако их фабрики смерти скрыты, и зачастую никто, кроме сотрудников, не может войти в них или даже сфотографировать их издалека.
Как мудро сказал Вольтер: «Если мы верим в абсурд, мы совершаем злодеяния». Карнизм — это лишь одно из многих чудовищ, одна из многих идеологий насилия, которые лежат в основе различных прискорбных эпизодов нашей истории.
Несмотря на то, что опыт каждой группы жертв по-своему уникален, все эти идеологии схожи, потому что менталитет, который допускает это насилие, одинаков. Не мы создали этот менталитет; мы унаследовали его. Когда мы видим каристический менталитет таким, какой он есть, мы понимаем, что поедание животных - это не просто вопрос личной морали, это неизбежный конечный результат репрессивной системы.
