Дряхлеет у линии старая казарма. Давно стоит, с той самой поры, когда ещё при царе Николае Втором здесь были проложены железные дороги. Тянулись они сюда и с Петербурга, и с Москвы, перекрещивались в Остреже (прим. автора Остреж собирательный образ Осташков-Селижарово-Ржев) и разбегались — одна линия к коричневым виндавским морям, а другая — сквозь несчастную Беларусь в Польшу. Потому дороги эти всю жизнь возили то всевозможное сырьё, то солдат. И движение по ним весьма было вплоть до последних лет бойкое!
Ещё в семидесятые годы, случалось, бедовые пацаны — помощники, бывшие в Остреже на паровозной практике — летней порою удирали через окно общежития в сад, заслышав типический скрип шагов по дощатому полу деповского старичка — вызывальщика в поездку, утомившись "крутиться через двенадцать часов" (прим. означает выходить в смену через 12 часов). И тогда вместо ночной тряски среди мазута да огня фартило им бежать с подружкой на озеро! К узкой протоке, близ которой всегда берёзки шевелятся.
А через протоку эту по гремучему мосту то и дело проносились "лебедянки", иногда сцепленные по две на "двойную тягу", и такие же пацаны, до смешливого озорства гордые с вышины своих невероятных локомотивов, волокли на них пахучие чёрные поезда с дармовой советской нефтью в сторону прибалтийских портов.
Ниспадающие дымы укрывали парочку от взглядов рыбацких (мужики там под мостом всегда с лодок леща ловят), и голубки в те минуты пылко, от души могли целоваться и шептать сладкие слова под лукавый паровозный подсвист... В конце семидесятых начале восьмидесятых годов построили очередной нефтепровод в Европу, и тогда враз опустели острежские линии, заросли, обветшали...
Сразу же после постройки нефтепровода Сургут-Полоцк движение на линии Бологое-Полоцк постепенно стало угасать. Целью строительства было сырьевое обеспечение нефтепереработки на западе СССР и экспорт сырья в Европу. Нефтепровод появился в результате Всесоюзной комсомольской стройки 1977—1981 годов.
Потоки цивилизации покинули их. Выяснилось, что здесь кроме леса да незначительных отправок продукции всяких малых производств возить-то, в общем, нечего.
Неспешны, недлинны в этих краях и пассажирские поезда.
Разве что ночной рижский экспресс, словно грандиозный светляк, проносит через эту глушь люминесцентный блеск цивилизации, да и то, впрочем, проносит очень скоро, не мешкая, нигде не задерживаясь в этом чужом и непонятном для него краю... По опустении острежских линий (своеобразную грусть их особенно остро чувствуешь, когда следуешь там в середине осени, в пору дождей и быстрого облетания листвы) осмелилось приближаться к ним всякое зверьё.
Позавидуешь местным машинистам: на таких дорогах не бывает одинаковых поездок, всегда они с каким-нибудь сюрпризом невспугнутой природы. То лису с тепловоза увидят или зайца, то рябчик чуть не из-под колёс вспорхнёт, то огромный сохатый лось близко пробежит, а то и целая стая кабанов. По утрам под мостами подвижная вода малых речек вся во всплесках малька. Лес идёт то надёжной стеною, рождающей ощущение какой-то особенной основательности мирозданья, то вдруг на болоте станет хилым, унылым, одни серые мослы из кочек торчат. Вертится, вертится линия от зелёного к зелёному огню, как тропа. Пусто, дико вокруг...
И народ в местных деревнях диковатый. Глянешь с поезда — пожилые бабы с лицами, будто топором высеченными, со взглядом непримиримым, дерзким, безо всякой приветливости. Никогда в достатке не жили, любви долгой не знали, муженьки-то почти сплошь алкоголики.
Стоят вон в сторонке во всём брезентовом да в сапогах, физиономии свекольные, покуривают...Вот вывалят им из вагона-лавки с надписью на облинявших досках "ОРС НОД-11" прямо на кое-как разбросанную клеёнку пару ящиков буханок, расхватают они хлеб и потянутся от линии домой, кто на чём — на велосипеде, мопеде, кое-как передвигающемся мотоцикле, а больше-то на своих двоих...
Вот кажется — чего недостаёт человеку в таком краю? Всё Бог, вроде, предпослал ему здесь существенное — и чистую природу, и занятия, и смысл, и корни. Однако что-то добром на этой земле не живётся человеку, не ладится, не получается... А машинистам местным всё-таки позавидуешь. Просторно здесь ездить!
А.Б. Вульфов отрывок из повести "НОД Николаев". Москва-Осташков-Ржев 1995г.
Ставьте лайк, если вам понравилось и подписывайтесь на канал "Заповедная магистраль", чтобы не пропускать новые публикации. Спасибо за просмотр!
P.S. личная страничка для обратной связи автора канала, пишите мне буду рад в Instagram и ВК